На главную страницу
В оглавление | Листать разделы: <<< >>>

ЭБ
Энциклопедия Будущего

<<< Раздел 30 >>>

Преступность

Содержание

Особенности современного преступного мира

Современное криминальное ремесло не терпит дилетантства. Совершить преступление и остаться безнаказанным стало задачкой не из тривиальных, непомерная технократизированность цивилизации даёт слишком много козырей полиции. Безусловно, в мире всегда хватает уголовников, согласных «платить по счетам», кто идёт на конфликт с законом, допуская, что его поймают, или даже будучи точно уверенным, что это рано или поздно произойдёт, отсидка для них приемлемая цена за достижение своей порочной цели, а зона дом родной, которого глупо бояться. Были они в прошлом, есть и сейчас, в настоящее описываемому время. Тем не менее, основу криминала всё же составляет деятельность, стремящаяся всеми путями избежать встречи с Фемидой, и вот здесь-то мы и обнаруживаем качественные изменения по сравнению с эпохами древности. Если раньше человек даже самых заурядных способностей, а то и откровенно недалёкий, не обладавший никакими антиобщественными навыками, отваживаясь на серьёзное или тяжкое преступление имел шансы сохранить свободу, ныне такого практически не может быть. Злоумышленнику нужны или глубокие познания в своей «профессии», или высокий уровень интеллекта, или хорошая техническая оснащенность, или связи с нужными людьми и коррупционное прикрытие. Иначе он гарантированно очень быстро угодит за решётку. Основными причинами, почему жизнь сегодняшних нарушителей закона столь сложна, мы бы указали целых шесть особенностей современного бытия:

В результате многие распространённые виды преступлений прошлого ушли со сцены. Наиболее знаменательно исчезновение двух из них, связанных с уличным насилием – ограблений и причинения телесного вреда. Если раньше вас могли стукнуть по голове или обобрать просто вследствие случной встречи в тёмном переулке, теперь это очень маловероятно. Злоумышленник рискнёт поступить так фактически только если мечтает в тот же день очутиться в следственном изоляторе. Самоличное причинение тяжкого вреда здоровью кому бы то ни было по любой причине стало крайне сомнительным «развлечением» из-за плохого соотношения дивидендов от морального удовлетворения к потерям от неизбежной расплаты – медицина современности вылечит что угодно, потерпевший через месяц будет здоровёхонек, а ты на годы отправишься на нары, плюс ещё и оплатишь ему лечение. Бытовой грабёж тоже не очень выгодное предприятие – деньги отнять не выйдет, а отъём вещей слишком высокий риск, к тому же навар с их продажи чаще всего никакой, овчинка выделки не стоит. Вот и выходит, что с точки зрения последствий нападение зачастую гораздо опаснее для самого нападающего, чем для его жертвы. Стоит отметить и ещё одно важное обстоятельство – алкоголь практически исчез из жизни граждан (на смену ему пришла так называемая «нирвана» – напиток, тонко влияющий на эмоциональное состояние, при том не вызывающий ни помутнения рассудка, ни расстройств координации, ни появления зависимости). Отдельные состоятельные любители случается балуются вином, отдельные преступные сообщества потребляют спиртосодержащие вещества из бравады, и это всё. То есть теперь не совершают преступления «в состоянии алкогольного опьянения», так как никто не пребывает в таковом. По всем указанным причинам обыватель современности не боится ходить один по улицам в любое время суток. Ему попросту нечего бояться.

Кроме уличного насилия, сход на нет и целого ряда иных видов преступлений так же весьма эпохален. Скажем, квартирные кражи, бывшие когда-то хитом криминальных хроник, в настоящее время очень большая редкость. Обеспечить квартире безопасность проще простого, в каждой полно видеооборудования, немало техники, обременяющей себя идентификацией хозяев – от замковой электроники входной двери до бытовых роботов, ни проникнуть незаметно внутрь, ни остаться незамеченным после проникновения ты не сможешь. Опять же, украденные материальные ценности «оставляют след», особенно эксклюзивные дорогие вещи, которые владелец наверняка не поленится зарегистрировать. Другой хит преступлений прошлого – угоны личных транспортных средств, и вовсе превратился в совершенно неизвестное гражданскому обществу явление. Чтобы попытаться совершить его преступнику реально нужно сильно удариться головой. Каждая аэромашина снабжена собственными встроенными средствами идентификации, постороннему она не откроется, курсовые команды от неизвестного лица принимать не станет, а измудришься как-либо обойти её систему распознавания личности, выгоды всё равно ноль, перемещение всякого аэромобиля постоянно отслеживается планетарными аэронавигационными станциями, спрятать его от них не получится. Ещё крайне редко случаются в современном мире похищения людей – если от полиции почти невозможно скрываться, представьте, насколько тяжело ухитриться умыкнуть и скрыть кого-то против его воли. Практически неосуществимо ограбление банка, во всяком случае в стиле древних фильмов, когда несколько людей в масках врываются внутрь и под угрозой оружия заставляют складывать в мешок наличность – дело даже не отсутствии физических денег, в банках бывают и хранилища материальных ценностей, дело в современных охранных системах. Они не предполагают никаких тревожных кнопок, все решения принимает искусственный интеллект, а вооружённых личностей сканирующие приборы выявят ещё на подходе к дверям. И потом в дело вмешается какой-нибудь сильно бронированный и оснащенный хотя бы качественной убойной травматикой (но скорее всего чем-то очень посерьёзнее) робот, все замки мгновенно намертво закроются, и автоматически будет вызвана полиция. Фантастикой кажется подделка документов – всякий документ имеет теперь электронную форму, регистрируется в государственной или юридических системах документооборота, будь мошенник хоть семь пядей во лбу, шансов на успех у него нет. Наркоторговля перестала быть проблемой. Присутствие большинства наркотических веществ в крови легко выявляют массово применяемые повсеместно бытовые медсканеры (см. подраздел о медсканерах раздела о современном городе), они не заметят лишь специально разработанные безумно дорогие синтетические виды наркотиков, которые не пользуются спросом. Ведь современные любители рукотворного блаженства предпочитают электронные способы возбуждения в мозгу центра удовольствия и воздействия на центр интерпретации ощущений. Сейчас к наркотрафику относят в основном хождение психотропных препаратов, иногда используемых преступниками для обездвиживания жертвы, лишения её воспоминаний о недавних событиях, влияния на настроение, состояние и поведение. Масштаб его не таков, чтобы заслуживать особого упоминания.

К сожалению всё вышесказанное вовсе не означает, что нынешнее прогрессивное общество полностью излечилось от криминала. Просто в сводках полицейских хроник теперь доминируют иные виды преступлений. И список их немал. Весьма распространены шантаж и незаконное наблюдение. Промышленный и интеллектуальный шпионаж и вовсе бич современного мира. Информация может стоить сколь угодно дорого, при этом не оставляет физических следов, доступна шифрации, легко уничтожается, и потому идеальный объект преступного интереса. Именно здесь случаются в том числе и ограбления, и проникновение в квартиры и офисы, и даже карманно-сумочное воровство. Безусловно, профессиональные шпионы чаще всего полагаются на технические средства удалённого подглядывания-подслушивания, но не всегда это гарантирует успех, порой требуется получить накопитель данных или важный промышленный образец, что и вынуждает их действовать традиционными криминальными методами вроде краж, взлома и ограблений. Нисколько не поубавились мошенничество и афёры. В ходу финансовые и биржевые преступления (растраты, незаконные переводы денег, похищение средств со счетов клиентов, создание финансовых пирамид, попытки манипуляции трендами рынка и т.д.), бывает, даже топ менеджеры и известные финансисты попадаются на этом, казалось бы ну зачем человеку, зарабатывающему миллионы, заниматься махинациями, и всё же иногда оказывается, им мало миллионов, им хочется миллиарды. Живут и процветают мелкие воровство и хулиганство (если в вас плюнули или украли у вас сумку с продуктами, вряд ли полиция кинет все силы на поиски злодея), запугивание, бытовое и внутрисемейное рукоприкладство – особенно грешат этим трущобы. Воровство «по-крупному» так же имеет место быть, из квартир теперь почти не воруют, а вот со складов магазинов и предприятий случается. Тот товар, что невозможно идентифицировать и отследить, или возможно отследить лишь по упаковке (преступники его просто переупаковывают). Из личного имущества граждан воровству наиболее подвержена сложная техника, вернее запчасти из неё. Свинтить некую дорогую деталь откуда-то вполне выгодно – если занимаешься ремонтом или сборкой сходных устройств в качестве легального бизнеса. «Страдают» от разукомплектации преимущественно аэромобили и бытовые роботы, правда «страдают» достаточно условно, потому что подобные преступления всё же не слишком распространены. Убийства регулярно происходят в современной действительности, расследовать их гораздо сложнее тех же ограблений. Неистребима коррупция. Крупные бизнес-структуры в рамках выходящей за пределы законопослушания конкуренции досаждают друг другу чем могут, от вредительства и диверсий до крупномасштабных терактов. Террористы и сепаратисты, случается, устраивают акции, бывает это редко, но если бывает, число жертв порой исчисляется тысячами, а то и десятками тысяч. Орудуют маньяки и психопаты. Из убийц они наиболее трудноуловимы: когда человек совершает преступление без всякой цели, не знает жертву, не получает материальных или иных выгод от своих криминальных деяний, да ещё и использует роботов для их совершения, полиции приходится затрачивать немало усилий и средств, чтобы выйти ему на след. Ну да, если судить в процентном соотношении, число маньяков в мире не так уж и велико. Скажем 1 из 200 миллионов. Проблема лишь в том, что людей сейчас очень много, более 2,5 триллионов, а значит, даже столь низкий процент граждан, склонных к беспричинному душегубству, в точном исчислении приводит к весьма солидной цифре: делим 2,5 триллиона на 200 миллионов, получаем 12500. Не слабо, не правда ли? Помимо маньяков регулярно появляются то тут то там съехавшие с катушек неудачники или просто придурки с оружием, эти даже не пытаются избежать ответственности, они хотят смерти, но стараются в лодку к Харону захватить побольше попутчиков – берут заложников, чтобы покрасовавшись в новостных каналах всех перебить, открывают пальбу на тотальное уничтожение в школах и торговых центрах, с целью по числу жертв перекрыть рекорд своих предшественников. За год от пары до нескольких десятков подробных инцидентов обязательно происходит, если брать статистику по всем 158 планетам империи. Наверное следует упомянуть так же «подставы» – небезызвестный ныне вид преступлений, которым грешат сотрудники предприятий и офисов в конкурентной борьбе за продвижение по службе. Подстава – это попросту «интрига», она может быть и достаточно безобидной, например всего лишь выставит коллегу-конкурента в невыгодном свете, оконфузит перед начальством, а может иметь намереньем упрятать невинного бедолагу за решётку, свалив чужой криминал на него. Самое интересное, и просто оконфуженный иногда обращается в правоохранительные органы с целью доказать, что упавшие на важной встрече штаны или перепутанные результаты работы – происки сослуживцев, и нередко действительно добивается инициации расследования, деловой отдел административной полиции занимается и такими видами правонарушений.

Подытоживая рассказ о современной преступной деятельности отметим, что она стала более профессиональной, заметно чаще преследует материальную выгоду, коммерческий, деловой или служебный интерес и реже подвержена возникать на почве межличностных трений, она направлена на крупный результат, мелочи попросту не окупают себя. Для представителей криминальной среды описываемой эпохи наиболее важно быть в тени, не иметь видимого мотива, взаимосвязи с жертвой и местом преступления, их приоритетная задача – не стать разыскиваемыми, не дать повода выписать ордер на свой арест, а если последний всё же выписан, ухитриться не оставить против себя никаких явных улик. И всё это некоторым из них удаётся. За счёт чего, вы узнаете ниже из описания арсенала используемых преступным сообществом средств. Но конечно, помимо профессиональных преступлений есть ещё и бытовые. От которых в принципе никто не застрахован. Бытовой криминал отличается от всего прочего тем, что совершается под влиянием эмоций, из-за неумения контролировать свои желания или свой эгоизм, почти никогда не преследует материальную выгоду, и обычно не предполагает ухода от ответственности – люди просто не думают о последствиях, когда идут на него. Здесь может быть всё, от жесткого обращения животными до насилия над детьми и даже убийств на бытовой почве. Вероятность стать его жертвой более всего определяется кругом личных знакомств: выбирая в мужья склонного к агрессии в быту кавалера девушка резко повышает свои шансы до конца прочувствовать на себе всю романтичность поговорки «бьёт – значит любит». Но и на улице случайно повздорить с кем-то незнакомым из-за пустяка, так что дойдёт до драки, а может и до чего похуже – с древности тут ничего не изменилось. Люди есть люди. Бывает подобное крайне редко и не с каждым. Но бывает.

Арсенал современного преступника

Здесь мы опишем основные инструменты, помогающие нынешним преступникам заниматься своим ремеслом. Под «инструментами» в данном случае подразумеваются не только технические приспособления, но и вообще всё, чем криминальный мир пользуется, дабы осуществлять противоправную деятельность и уходить от ответственности за неё.

• Средства наблюдения – устройства для подглядывания и подслушивания. Жизненное пространство людей описываемого периода просто перенаводнено видеотехникой, видеосенсоры повсюду, существуют в бесчисленном множестве вариантов модификаций и видов, не очень законные их разновидности могут быть сколь угодно микроскопическими, самопередвигающимися, умеющими мимикрировать, выполненными в стелс вариациях. Информация правит миром, и средства наблюдения помогают получать её, иными словами, помогают править. Шантаж – весьма распространённое преступление описываемого периода, жаждущих подсматривать всегда предостаточно, если вы засняли соседа в такой момент его жизни, который он ни за что не захочет никому раскрывать, предложите ему купить запись за приемлемую для него цену. Не удивительно, что нередко на попытках подзаработать столь экстравагантным способом попадаются даже школьники. Но шантаж соседей – мелочь, удел шантрапы. Информация бывает и очень дорогой, и бесценной. Промышленный, деловой, интеллектуальный, политический шпионаж – этим кажется не занимается только ленивый. И защититься от чужого внимания очень непросто. Потому что кроме видеонаблюдения у профессионалов хватает и куда более продвинутых средств, позволяющих подслушивать и подглядывать сквозь стены или за многие километры от наблюдаемого объекта. Говорят, разведывательные спутники мегакорпораций способны с орбиты различить даже тихий шёпот.
  
  
• Оружие – огнестрельное морально устарело, перестав пользоваться популярностью, ныне в почёте энергетические его виды – лазеры и бластеры. Лазер стреляет лучом света, бластер плазмой (т.е. не имеющим твёрдой оболочки сгустком вещества). В них отсутствует что-либо подобное патронам, поэтому и славные времена, когда по пуле или гильзе можно было однозначно идентифицировать оружие, и соответственно установить причастность его владельца к убийству, закончились. У полицейского дознавателя практически нет способа доказать, что именно этот бластер, а не какой-то ещё, послужил орудием преступления. Владеть боевыми средствами поражения противозаконно, нарушителя ждёт уголовная ответственность, но она куда как меньше ответственности за отъём жизни. Таким образом злоумышленник может совершенно спокойно хранить энергетические «стволы», даже если те не раз были в деле и уже повинны в чьей-то гибели. Они точно не станут уликой, свидетельствующей о крови конкретных жертв у него на руках, если его вдруг поймают.
  
  
• Роботы – обладая определёнными познаниями в робототехнике можно запрограммировать оную совершить преступление за вас. От мелкого до самого тяжкого, от незаконного скрытого наблюдения до теракта. У робота нет ДНК, кожи, волос и запаха пота, какие бы следы он не оставил, полиция не сможет по ним идентифицировать его. Посему он незаменимый инструмент современного криминала. К примеру, большинство умышленных убийств в настоящий описываемому момент совершается именно роботами. Воображение древнего по отношению к описываемой эпохе читателя пожалуй тут же нарисует себе нечто вроде терминатора – мощного, непробиваемо бронированного, вооружённого до зубов. Однако действительность гораздо прагматичнее и проще. Могучий терминатор выйдет невообразимо дорогостоящим, к тому же ему сложно будет перемещаться по улицам не привлекая внимания. Здесь чем меньше и обыденнее на вид, тем лучше. Особенно ценятся у преступного сообщества миниатюрные механические киллеры: робо-тварь размером с пчелу, проникающая в рот человеку во сне или ловко залетающая туда при свете дня – чем не идеальный вариант. Из глотки она быстро добирается до сердца или мозга, причиняя тем ущерб, несовместимый с жизнью. Выходит дёшево и эффективно, плюс весьма устрашающе для недругов, так как это очень болезненная смерть. Бывают конечно и киллеры-люди, работающие по старинке, собственноручно – ядом ли, ножом, плазменным пистолетом или снайперской лазерной винтовкой. Причины чему могут быть самые разные, от демонстрации своего профессионализма до неумения подготовить себе кибер пособника. Но по большому счёту это редкость. Криминальные роботы крайне обширная тема, которую не опишешь в двух словах, подробней о них мы поговорим отдельно ниже.
  
  
• Криминальная электроника – разнообразные электронные устройства, предназначенные для взлома и нейтрализации систем безопасности, подбора паролей и шифров, подделки идентификационных данных для выдачи себя за иное лицо при доступе к его личным информационным ресурсам, перехвата и дешифровки связи, и т.д. Как правило производятся либо кустарным способом умельцами-одиночками, либо подпольными лабораториями бандитских группировок, впрочем вполне могут быть и продукцией, разработанной в закрытом режиме инженерно-техническим подразделением крупной бизнес-структуры. Чаще всего узкоспециализированы – порой настолько, что создаются под одно конкретное преступление. Тем не менее в большинстве своём они весьма хитроумны и высокотехнологичны. У рядового уголовника ничего подобного нет. У не очень рядового тоже. Криминальная электроника удел преимущественно суперпрофессионалов преступного мира.
  
  
• Легальный бизнес – если требуется скрыть противоправный характер источников своего дохода, обеспечить им легализацию, сделать это можно посредством параллельно ведущегося законного бизнеса. Основная проблема преступника или коррупционера при осуществлении финансовых операций – автоматические аналитические службы, т.е. ИИ (искусственный интеллект), анализирующий абсолютно все перемещения денег (которые, как мы помним, в настоящее время существуют только в электронном виде, а значит доступны для контроля госорганами на 100%). ИИ умное приспособление, способное учиться, копить опыт, сопоставлять огромное количество данных, обращать внимание на множество деталей, от него не укроется, например, что платёж осуществлён от бизнесмена чиновнику, или от уголовника полицейскому, или от студента преподавателю. Или что бывший вор получил значительную сумму от ломбарда либо от лица, подозреваемого в скупке краденного. Или что отсидевший за грабёж персонаж вдруг принял крупный перевод от вполне добропорядочного гражданина, с которым согласно статистике ПССА ранее никогда не контактировал. Или что мошеннику-рецидивисту стали капать средства с множества чужих счетов одновременно. И т.д. Проще говоря, ИИ всегда принимает во внимание, что конкретно за человек совершает финансовую операцию, какова его биография, где он работает, каким способом и какие доходы получал ранее за краткосрочный и долгосрочный периоды прошлых лет. И всё подозрительное берёт на заметку, дабы либо довыяснить детали в будущем, либо послать сигнал в надзорные или правоохранительные органы. У него не забалуешь. Но это людям. Финансовая деятельность организаций слабо поддаётся автоматической противокриминальной аналитике, ведь она может быть обусловлена миллионом разных причин, причём преимущественно невыяснимых для ИИ. Деловая среда чрезвычайно динамичная и непредсказуемая штука, в современном высоко-конкурентном мире постоянно кто-то разоряется, кто-то вдруг обретает сверхуспешность, бизнесмены рискуют, под влиянием алчности, глупости или самонадеянности пускаются в сомнительные с позиций здравого смысла авантюры. Почему они действуют так, а не иначе, покупают у того, а не у другого, по такой цене, а не по иной – это их личное дело, а часто и коммерческая тайна. Любая сделка не может быть признана незаконной, если осуществляется по обоюдному согласию, сколь бы странной она не выглядела. Таким образом, организовав какое-нибудь легальное предприятие получишь отличный инструмент отмывания «грязных» денег. Не каждый уголовник сможет и станет обременять себя маскировкой под честного труженика или предпринимателя, мелким это не под силу, да и не надо. Чем крупнее преступная организация или коррупционное сообщество, тем более масштабные и разветвлённые формы бизнеса им требуются для прикрытия незаконных источников дохода. Особенно популярно в криминальной среде оказание консультационных услуг. Консультационная поддержка исключительно востребована в настоящее описываемому время, известно, что бывают профессионалы, за свои советы и рекомендации получающие миллионы, то есть размер гонораров здесь мало чем ограничен. Это очень удобная возможность легализовывать заработки не делая вообще ничего. Стоит ли удивляться, что нередко при аресте очередной банды все её члены оказываются так же сотрудниками некоей фирмы, занимающейся консультированием юридических и физических лиц по какому-нибудь серьёзному или не очень вопросу, от организации рабочих мест по фэн-шуй и влияния обогащённой минералами бутилированной воды разных производителей на вероятность продвижения по службе до психологических аспектов ведения деловых переговоров и методологии снижения издержек при поставках крупногабаритной продукции в отдалённые звёздные системы.
  
  
• Недобросовестная конкуренция – значимый довесок к неконсультативному легальному бизнесу. Представьте, что преступная группировка владеет, скажем, строительной компанией или торговой сетью. Это уже не только прикрытие, но и немалые честные дивиденды. Причём у криминального сообщества здесь имеются заметные преимущества, ведь оно может выдавливать конкурентов с рынка противоправными методами – вредительством, запугиванием, убийствами, и т.п. Это способ извлекать существенную прибыль из незаконной деятельности без необходимости отмывать деньги.
  
  
• Средства сокрытия и уничтожения биологических следов – совершенно необходимая современному профессиональному преступнику вещь. Отпечатки пальцев оставит только полный придурок, но есть ещё запах и микроскопические частички кожи или волос. Криминалистам хватит и одной молекулы биоматериала, чтобы установить личность. Для сокрытия следов своего пребывания где-либо обычно применяют насекомоподобных биороботов и пульверизаторы со специальными реагентами. Сенсорная система насекомых по чувствительности превосходит даже полицейские газоанализаторы, что позволяет приученной к запаху определённого человека рукотворной мухоподобной или т.п. твари легко обнаруживать все поверхности и предметы, с которыми оный человек контактировал, и опрыскивать те нейтрализующими выделениями. Одно из основных достоинств биороботов – дешевизна, их разводят естественным способом, выращивая из личинок. Бытовые запахоустраняющие пульверизаторы удобны доступностью, они – обычный гражданский товар, продающийся в каждом супермаркете. Некоторые из них прекрасно подходят для криминального использования, позволяя «почистить» воздух в помещении от любой молекулярной органики. Если в преступном сообществе есть свой химик, что в целом не редкость, он может повысить их эффективность путём подмешивания к ним особых составов. Криминальные биохимики поступают иначе, они изготовляют средства запахового зашумления – тоже пульверизаторы, но наполненные не едкими летучими веществами, а генетическим материалом многих сотен случайных добропорядочных граждан – его распыление сделает полицейский газоанализ малоэффективным. Говорят, самую изощрённую из зашумляющей биохимии производят в закрытых лабораториях мегакорпорации, дабы снабжать ей собственных оперативных агентов, шпионов и диверсантов – якобы она содержит биоматериал уже сотен тысяч граждан. Насколько эти слухи правдивы, известно лишь имперским спецслужбам.
  
  
• Средства сокрытия улик – к таковым, как основные, отнесём дезинтеграционные камеры и роботов. Представьте банальную ситуацию: человек ждёт ареста и ему надо избавиться от орудия преступления. Как это сделать? Просто спрятать бессмысленно – если ты помнишь сам, куда схоронил, полицейский дознаватель гарантированно тоже очень скоро будет в курсе, мощные ДП для допроса не оставят тебе шансов утаить что-либо. Вот почему дезинтеграция (расщепление на атомы) безусловно идеальный вариант. Предмет есть материальное доказательство вины, а показания ДП лишь способ найти его – не найден, значит у стороны обвинения в суде не будет главного железобетонного аргумента. Дезинтеграционные камеры не продают в магазинах, они чисто криминальный продукт, производимый гениями-умельцами подпольных лабораторий, это дорого, опасно, требует широкой базы знаний в области физики, недюжинных умственных способностей, доступа к чёрному рынку научных приборов и много чего ещё. Каждая из них – штучный оригинальный агрегат, мобильные как правило с виду напоминают обычный чемодан, стационарные выглядят либо как небольшой контейнер объёмом до нескольких метров кубических, либо как микро-помещение менее метра квадратного по площади. Обыватель хорошо знает о дезинтеграционных камерах по фильмам, в жизни их редко встретит даже дознаватель уголовной полиции. Иное дело роботы. Программу «сокрытия» в криминальной среде найти не проблема, а далее достаточно загрузить её в механического помощника, дать ему предмет и приказать спрятать. Он увезёт в какое-нибудь случайным образом выбранное надёжное место, где никто не станет искать, а после сотрёт у себя все воспоминания о данном событии. Как бы вас не допрашивали правоохранительные структуры, они узнают лишь о способе, посредством которого вы избавились от предмета, но сам его вряд ли отыщут. Просто, не правда ли?
  
  
• Средства препятствования сбору улик – кроме сокрытия предметов у преступников временами существуют потребности и иного рода – скрыть следы чего-то в некоем помещении, затруднить или сделать невозможной работу в нём криминалистов. Здесь в ход идут стандартные армейские наработки, взятые на вооружение уголовным миром. В армии, в ситуациях, когда боевую технику приходится бросать при отступлении и она остаётся врагу, надлежит предпринимать антитрофейные меры, чтобы он не смог её использовать. В основном эти меры – активация антитрофейной защиты (см. подраздел об антитрофейной защите раздела о боевой экономике). Диапазон применяемых военными антитрофейных средств широк, но на гражданке в криминальной среде прижились лишь симбиоты (служебные существа биоинженерного происхождения, подробней см. раздел о симбиотах, разнообразие их крайне велико, в данном случае речь идёт именно об антитрофейных их разновидностях) и химические ударные пеногенераторы. Симбиоты удобны для обработки закрытых пространств небольшого объёма, самые мелкие подойдут для ящика стола, чуть покрупнее осилят шкаф или салон аэромобиля. Когда объём больше, но не на порядки, они тоже справятся, просто их нужно будет использовать сразу по несколько. Суть их действия проста – у них провоцируют активацию антитрофейного поведения, после чего закладывают внутрь обрабатываемого объекта, они начинают активно перемещаться и в огромных количествах выделяют клейкую и иногда ядовитую органическую субстанцию, покрывая ей всё – поверхности её слоем, пустоты нитями вроде паутины, но значительно толще. Вскоре слизь затвердевает и превращается в единый монолит, по прочности не уступающий камню. Пеногенераторы нацелены примерно на тот же результат, только гораздо более масштабный. Фактически всякий из них есть просто небольшой контейнер вместительностью до нескольких литров, заполненный специальным химвеществом. Для работы им совершенно необходима вода, идеально подключать их к водопроводу, если же таковой возможности нет, сгодится и подсоединение одно-двухлитровой ёмкости. При активации пеногенератора находящиеся в нём химикаты вступают в контакт с водой и начинают интенсивно пениться, эта пена лёгкая, не опадает, за считанные минуты она заполняет собой объём, скажем, квартиры, и затем быстро затвердевает. Прочность получившегося материала уступает слизи симбиота, но тоже весьма велика, таким образом вся квартира от пола до потолка оказывается словно забетонированной. Антитрофейные средства не купишь в магазине, тем не менее, в преступной среде они не редкость. Симбиотов просто разводят – репродуктивная функция у них неизменно либо подавлена, либо и вовсе отсутствует, как и полагается для армейской биоинженерной продукции, однако они столь примитивны по внутреннему строению, что более-менее подкованные в биологии члены преступных сообществ методом проб и ошибок умудряются находить способы их клонировать. Антитрофейное пенное вещество химики криминальной среды тоже давно научились воспроизводить. Порой они ещё и пытаются улучшать его, дополняя своими собственными экспериментальными добавками.
  
  
• Средства метальной защиты – то, что оберегает хранящиеся в голове знания от «взлома». Как известно, полицейские ДП могут выуживать из людей даже конкретную информацию вроде имён и паролей. Средства ментальной защиты служат для препятствования этому. Они подробно описаны в подразделе «защита от детектирования» раздела о ДП, здесь мы лишь вкратце повторим ключевые моменты оттуда. Самый надёжный способ не выдать правду – не знать её. Стирание определённой области памяти технологически осуществимо, однако это исключительно неординарная по сложности операция, требующая применения дорогостоящего клинического оборудования, даже за деньги она недоступна рядовым гражданам, как впрочем и большей части нерядовых. Только коррумпированная политическая и деловая элита да профессиональные шпионы, случается, прибегают к ней. Но не знать можно и иначе. Просто убедить себя во лжи. Вот уж что по плечу каждому. Это называется «ментальным самопрограммированием». Нужно воссоздать события в голове в ложном свете и многократно прокручивать, пока они хорошо не отложатся в мозгу. С позиций ДП правда есть то, что запечатлелось в твоих воспоминаньях, памяти же всё равно, видел ли ты это по-настоящему, или просто в деталях представлял. Если ты помнишь и так и эдак, отделить, что истинно, а что нет, дознавателю станет гораздо труднее. А уж если у тебя есть возможность изготовить полноценную виртуальную реконструкцию своих фантазий (виртуальная реконструкция – выполненная посредством трёхмерной компьютерной графики реалистичная анимация, в точности воссоздающая настоящее произошедшее событие), и много раз просмотреть её, тогда ложь для твоего разума будет даже более памятна, чем правда, и уже она станет правдой для тех кто удит в твоей голове посредством ДП. Специалисты по созданию виртуальных реконструкций востребованы в современном мире, из чего следует, что и в криминальной среде недостатка в них в нет, главное лишь знать, где их искать, и иметь деньги для оплаты их услуг. Ещё один вариант метальной защиты – трансформация образов. Особая программа посредством 25-го кадра настойчиво засылает тебе в подсознание некую информацию, например изображение гражданина, над которым ты учинил расправу, постепенно по чуть-чуть преобразуя его физиономические черты, пока со временем, за часы или дни, они не превратятся в какие-то радикально иные. Твой мозг, в адаптации к изменению визуального образа человека, изменит тот и в памяти, сделает искажённым или размытым, и уже не будет давать чёткую физиологическую реакцию узнавания на изначальный образ. Предъявит тебе дознаватель фото жертвы, а его ДП не зафиксирует в твоём организме явного опознавательного отклика, заставляя его думать, что вы были незнакомы. Есть и другие средства и методы ментальной защиты, некоторые из них весьма изощрённые. Импланты костей черепа тоже отнесём к ним (см. раздел о киберпластике).
  
  
• Средства подавления коммуникационной и сенсорной активности – очень продвинутое высокотехнологичное незаконное техническое оснащение, встречающееся преимущественно лишь у серьёзных криминальных группировок и у лиц, профессионально занимающихся шпионажем при технической поддержке крупных бизнес-структур. Позволяет засекать сенсоры видеонаблюдения, приборы идентификации и источники передачи данных (коммуникационные устройства), и на какое-то время блокировать их работу – приводить к сбоям, наводить помехи, ослеплять, глушить. Выполняется иногда в виде карманных дистанционных приспособлений, иногда на базе инсект-роботов («инсект» означает механизм, способом передвижения и размерами уподобленный насекомому) – их выпускают целой стайкой, они разлетаются по периметру и могут в том числе физически выводить обнаруженное нежелательное оборудование из строя. Несмотря на всю свою продвинутость средства подавления никогда не панацея от всего огромного разнообразия сенсорной и коммуникационной техники, преступнику придётся озаботиться предварительным выяснением, какие конкретно её разновидности есть в месте будущего преступления или у будущей жертвы, только тогда у него появится шанс на успех. Успешное глушение освобождает человека от внимания окружающих приборов, избавляет от опасности быть замеченным ими, заснятым, идентифицированным, а так же не даёт жертве вызвать помощь.
  
  
• Средства препятствования идентификации – разнообразных идентификационных технологий существует немало, надёжно защитится ото всех сразу вряд ли кому-то по силам, но зная какие из них используются в конкретном ПИ (приборе идентификации), возможно помешать этому ПИ опознать вас применением конкретных анти-технологий. Подробней о последних см. раздел об идентификации. Не будет чрезмерно некорректным причислить сюда же мультивнешность (способность изменять свои черты лица посредством управляемых имплантов лицевых костей и тканей – см. раздел о киберпластике) и голоэффекторы (позволяют укрыться за голопроекцией, то есть за построенным прямо в воздухе реалистичным изображением, см. раздел о визуализации).
  
  
• ИИ-поддержка – основанные на ИИ (искусственном интеллекте) электронные аналитические приборы. Встречаются у наиболее изощрённых преступников и преступных групп. Служат для осуществления криминального интеллектуального сопровождения: просчитывают потенциальные риски, выискивают слабые места в системах безопасности, подбирают перспективный объект или перспективную жертву, вычисляют наиболее безопасные пути подхода и отхода, предсказывают возможные действия полиции, ищут выход из сложных ситуаций, снабжают актуальными советами и подсказками без запроса пользователя, просто наблюдая за ним и вмешиваясь, если он действует не оптимально, и т.д. и т.п. Это крайне сложная (в плане обращения с ней) техника, нуждающаяся в многих десятках лет интеллектуальной доводки и обучения. Зато если она всё же доведена до ума, её хозяин словно обретает в подельники этакого преступного гения. К сожалению современных злоумышленников, чтобы довести ИИ «до ума», владельцу и самому требуются недюжинные умственные способности, а кроме них ещё и обширные познания в области методик обучения интеллектуальных систем, углублённое понимание основ уголовной среды, знание полицейских методов ведения расследований, используемых криминалистами технологий, стоящего на вооружении полиции оборудования, и т.д. Иными словами, заточенные под противозаконную деятельность аналитические системы высокого уровня относительно редки, хотя и хорошо известны обывателю по фильмам детективного и шпионского жанров. Зато в не очень высокоуровневом, «недодоведённом», слабом недоразвитом исполнении они встречаются относительно часто. Эти мало сравнимы с преступными гениями, и всё же и от них польза велика, они оказывают заметную помощь криминальным элементам в их нелёгком и опасном «труде».
  
  
• ДП (детекторы правды) – вроде бы как раз то, что портит преступникам жизнь, но это только если речь идёт о самой неприятной стороне их ремесла, связанной с возмездием общества, с арестами и допросами. В качестве же орудия выуживания информации оно незаменимая вещь. К примеру, ДП основной инструмент профессиональных мошенников и аферистов. Мошенник как правило тонкий психолог, отлично разбирающийся в людях, он изучает потенциальные жертвы, ищет у них слабые места, а ложь человека одно из наиболее информативных проявлений его подлинной сущности, она раскрывает всё, что он пытается скрыть, выдаёт его истинные желания, мотивы, побуждения и страхи, хороший психолог сможет по ней прочесть и просчитать любого как открытую книгу. Так же ДП выступают в качестве мощного средства защиты. Скажем, попробуйте в современных условиях внедрить агента в бандитскую или мафиозную структуру. Навряд ли у вас что-то выйдет. Особенно с учётом, что у высокопрофессиональных преступных группировок и детекторы правды далеко не рядовые. Детекторное оборудование позволяет извлекать информацию из людей незаметным для них самих образом или принудительно против их желания.
  
  
• Поддельные ДП – детекторы правды считаются одним из важнейших инструментов борьбы с коррупцией, однако факт в том, что они же и способ коррупции спокойно существовать, маскируясь под добропорядочность. Практика проверки с их помощью чиновников на честность носит в империи массовый характер, это устоявшаяся норма, стандартный процедурный элемент, даже самого Главу Империи, когда он приносит клятву при инаугурации, подвергают публичному детектированию. Вопрос лишь в том, исправными ли ДП. Детектор всего лишь прибор, причём весьма сложный, готовят его люди, зависящие от других людей, работает ли он надёжно, не очевидно, известны случаи, когда в сию технику даже встраивали ТР (технический разум), обученный оберегать «правильных» лиц от уличения в чём-либо противозаконном, или когда её показаниями дистанционно управлял оператор. У дознавателя полиции, у проверяющей сотрудников на лояльность службы безопасности компании при необходимости ДП тоже могут оказаться чуточку поправленными, подменёнными, неисправными, перепрограммированными. Нередко пользуются их подделкой и преступники – это отличный способ для разного рода интриг и мошенничества. Когда жертва в нужные моменты принимает правду за ложь, а ложь за правду, что может быть лучше для манипулирования ей.
  
  
• Виртуальная среда – хороша с позиций криминальной деятельности по многим причинам. Ныне виртуальных миров, являющихся полноценными общественными местами (т.е. общедоступными для населения) пруд пруди, в них можно общаться, проводить разборки не боясь физических расправ, заключать сделки, пытаться объегоривать честных граждан, что особенно привлекательно с учётом неприменимости в условиях компьютерной реальности ДП, в теории имеются шансы даже выдать себя за иное лицо, и соответственно действовать под чужой маской без опасений быть идентифицированным. Обыватель, избавленный от страха подвергнуться насилию, более беспечен и доверчив, легче идёт на контакт, а значит проще подыскать себе перспективную жертву, или познакомиться-подружиться с намеченной жертвой, что-то выведать у неё. Необщественные виртуальные среды тоже отличный инструмент в умелых руках, позволяющий, скажем, воссоздать точную компьютерную модель места будущего преступления и отработать в ней все действия до автоматизма, изучить каждый сантиметр пространств и помещений, дабы легко ориентироваться там хоть с завязанными глазами.
  
  
• Пешки – фигуры криминального сообщества, которыми допустимо пожертвовать, проще говоря, козлы отпущения. В мире, где очень сложно действовать не оставляя следов, лучше всего совершать преступления чужими руками. Если же оные руки ещё и принадлежат персонажу, обязующемуся в случае поимки взять всю вину на себя, по современной уголовной терминологии он и есть пешка. Пешки бывают двух видов: купленные и подставные. Купленные – это те, кто соглашается попасть «под раздачу» из меркантильных соображений, за отступные, т.е. за деньги. Их устраивает отсидеть в тюрьме длительный или не очень срок, чтобы по освобождению получить заслуженное вознаграждение. Подставные либо не подозревают об уготованной им участи, либо не имеют возможности её избежать. Скажем, сильно проштрафившегося перед боссом члена преступной группировки ныне вряд ли убьют. Ему предложат «искупить вину», в качестве платы гарантируя полное прощение. И вероятнее всего он согласится, отсидка в тюрьме всяко предпочтительнее смерти. Не удивительно, что преступники часто разводят и подставляют друг друга, старясь обманом склонить добровольно стать пешками. Впрочем есть у них немало вариантов и без подстав. Например, человек решивший покончить жизнь самоубийством – очень многообещающий «материал». Главное найти то, что он всё ещё ценит, дабы этим купить его. Так же неплохи люди в возрасте, срок жизни которых подходит к концу и им уже почти нечего терять – кого-то из них берут деньгами, коими он жаждет осчастливить своих родственников, кого-то искушают возможностью мести некоему своему давнему обидчику, и т.д. Банкроты порой согласны на всё, лишь бы хоть сколько-то отквитать потери. Фанатики какой-либо идеи и не очень адекватные личности нередко поддаются на искусную ложь, убеждающую их сделать что-то во благо торжества справедливости или мира во всём мире. Найти пешку – большое искусство, здесь нужны особый нюх и тонкое знание человеческой психологии. Ну или взятый на зарплату практикующий психолог, свободный от норм этики и морали, который станет выискивать перспективных людей среди своих пациентов.
  
  
• Духи (призраки) – ещё более ценные фигуры на шахматной доске криминала. Одни из самых опасных. Мёртвым незачем бояться органов правосудия, что полностью развязывает им руки. Если матёрый уголовник либо просто обладающий определёнными техническими знаниями человек ждёт смерти, или хотя бы опасается её преждевременного наступления, он программирует роботов на отложенную противозаконную деятельность, настроенную на автоматическую активацию после прекращения его бытия. Месть ли это, уязвлённое самолюбие, спазмы зависти к кому-то конкретному или всем окружающим, беззастенчиво продолжающим счастливо поживать на свете, а может дружеская услуга важному человеку – причины могут быть разные, главное здесь в полном отсутствии у посмертного преступника сдерживающих факторов, ему что убить одного, что изничтожить тысячу, посеять рознь, спровоцировать экологическую катастрофу или кризисные явления – почему нет, с него взятки гладки. Если обычный гражданин при угрозе жизни, бывает, копит компромат на недругов, пугая их попаданием оного в руки журналистов и полиции в случае своей гибели, представитель криминальной среды и специалист по кибер устройствам имеют и иные варианты. Робототехнические. Как ни странно, в какой-то степени это снижает уровень жестоких преступлений в обществе. Бандитские группировки не так рьяно воюют друг с другом, и старательно обходят семьи врагов стороной, да и семьи полицейских предпочитают тоже не трогать – полиция хорошо знает методы и способы тех, с кем борется, обезумевший от горя страж порядка – малопривлекательный персонаж, неизвестно по чьим близким он тоже пройдётся после своей смерти, пусть даже та случится от старости и очень нескоро. Безусловно, подготовить робота на криминал непросто, далеко не каждому сие по силам. К тому же всем хорошо известно об опасности, исходящей от механических созданий, соответственно их стараются отслеживать, порой долго «ведут» вместе с владеющей ими будущей жертвой, наблюдают за каждым, чтобы на всякий случай впоследствии уничтожить. Однако не всегда это удаётся, плюс бывают ещё и скрытые враги, медленно стареющие, затаив обиду, бывают и просто моральные уроды, находящие посмертное вредительство весёлым. Ну и естественно посмертная преступность очень часто направлена не только на месть или забаву, но и на корыстный интерес: я помогу тебе, а ты с прибыли от моего преступления поможешь моей семье, или друзьям, или просто поймёшь, какой я был стоящий чел. Или приплатишь мне загодя, чтобы я покутил напоследок. То есть дух тоже может быть пешкой, и она – самая роскошная пешка из всех, потому что умрёт, и значит не «раскроет рот», никого не выдаст, и не нуждается в соизмерении своих проступков с силой возмездия правоохранительных структур. Наиболее опасны духи, обладающие навыками работы с ТР (ТР – технический разум, продвинутая форма искусственного интеллекта). Робот с установленным в него развитым криминальным ТР может сам принимать решения и сам выбирать цели в рамках выполнения поставленной ему основной задачи. Ему по плечу действовать многими десятилетиями, вынашивая планы осуществления той или иной противоправной акции. Широко практикуют духов террористы. В некоторых бандитских группировках иметь роботов, запрограммированных после смерти хозяина встать на путь зла – обязанность каждого члена. Причём роботы в данном случае должны выполнять волю вовсе не духа, а его живых «коллег». Что позволяет последним совершать уголовные деяния абсолютно безнаказанно (если, конечно, они делают всё правильно – как минимум не засвечивают свои контакты с кибер пособниками). Именно дух – воплощение мечты криминала об идеальном преступлении (таком, которое гарантирует уход от ответственности перед законом). Правда ради этого сам дух должен стать духом, т.е. умереть.
  
  
• Бартерные магазины и менялы – в мире, где нет физических платёжных средств, и соответственно нет простой возможности приобрести хоть что-то анонимно, требуется определённая изобретательность, чтобы покупать товары не оставляя следов. Самый простой способ – бартер. Если продавец товаров согласен поменять их вам на какие-то ваши вещи, у него не будет необходимости идентифицировать вашу личность, а вам не придётся переводить деньги на его счёт, и значит эту торговую операцию не зафиксирует электронная платёжная система. Сведенья о вашей сделке сохранятся исключительно в голове одного свидетеля, или даже не сохранятся вообще, ведь продавцами могут работать и роботы, и когда они заняты в бартерном бизнесе, у них в привычках очищать свою память от информации о клиентах. Бартерные магазины и частные менялы хорошо наживаются на жаждущих анонимности, они принимают у населения ценности и ликвидное барахло по заниженной цене, чтобы при перепродаже точно не остаться в накладе, и с отдаваемого взамен товара тоже взимают свой процент торговой надбавки. Некоторые из них соглашаются брать вещи и на реализацию, в этом случае цена не занижается, правда приходится ждать, пока твоё добро продадут, только тогда у тебя появится возможность приобрести что-то взамен. Недостаток бартера – отсутствие стопроцентных гарантий анонимности. Во-первых здесь многое зависит от порядочности продавца. Захочет задокументировать факт обмена, скажем, на видео, ты не узнаешь об этом. И всё же бартерные дельцы обычно играют по-честному, страшась за свою репутацию, потеря доверия в данном бизнесе равноценна потере самого бизнеса. Но есть и во-вторых. Случается, полиция устанавливает скрытое наблюдение за точками бартерного обмена в рамках мероприятий по выявлению и предупреждению преступлений.
  
  
• Анонимные помощники (они же бартерные помощники) – выполняют мелкие поручения от незнакомых лиц за оплату вещами, как правило абсолютно любыми, от бытовой техники до продуктов питания. Стараются организовать свою работу так, чтобы с ними не нужно было контактировать непосредственно, принимая заказы и вознаграждение через курьерскую службу, по почте или с помощью доставки роботами.
  
  
• Автономные криминальные информационные библиотеки – выискивая в сети информацию о том, как сделать бомбу или вскрыть сейф, наверняка привлечешь к себе внимание аналитических полицейских служб. Автономные библиотеки хранят данные на переносном физическом носителе, что позволяет просматривать их в закрытом режиме без обращения к сетевым ресурсам. Легко догадаться, криминальные автономные библиотеки есть источник сведений об аспектах и тонкостях противоправной деятельности. Владеть ими незаконно, купить не то чтобы сложно или дорого, просто надо знать где, у далёкого от криминала обывателя таких знаний нет, бывалый же уголовник сможет приобрести без труда. Ценность их для преступного мира огромна, если не сказать, бесконечна, они кладезь злоумышленной мудрости, вобравшей в себя профессиональный опыт многих и многих поколений бесчисленных мошенников, грабителей, воров, бандитов, убийц, террористов, и т.п. Впрочем есть у криминальных библиотек и один серьёзный недостаток – негарантированная достоверность. В них могут быть триллионы страниц, кто их составлял – неизвестно, кто их проверял, и проверял ли вообще – большой вопрос, не устарело ли их содержимое, и если да, то насколько сильно – поди попробуй разберись. И всё же и в не полностью достоверном виде они бывают чрезвычайно полезны для планирующих совершить нечто противозаконное.
  
  
• Роботомойки – роботы распространённый элемент быта, логично, что их надо где-то мыть, их мойка – востребованная бытовая услуга, вполне легальная и совсем недорогая. Для криминала это очень удобно, так как позволяет без затей очищать использовавшуюся в противозаконных целях робототехнику от следов пребывания на месте преступления. Нередко роботомойки держат сами бандитские группировки, оснащая те оборудованием улучшенного качества для более надёжной чистки. Любое даже самое супер тщательное мытьё не даёт замаранным в уголовной деятельности устройствам стопроцентных гарантий очиститься, современным криминалистам для доказательной базы обычно хватает одной молекулы. И всё же оно значительно снижает вероятность обнаружения улик.
  
  
• Сервис-центры по ремонту робототехники – совершившего противоправный поступок робота не обязательно отмывать, его можно разукомплектовать и пустить на запчасти, так даже надёжней, главная его составляющая – его ИИ, искусственный интеллект, заложенные в него опыт и знания, достаточно пересадить оные другому роботу и вуаля, вы получаете абсолютно чистое безгрешное пред законом механическое созданье, полностью готовое к продолжению греховного функционирования. Мафия часто держит сервис-центры по ремонту робототехники, убивая этим сразу двух зайцев, второй из которых – легальный бизнес, позволяющий в определённой степени отмывать доходы.
  
  
• Защита от тепловых сканеров – как известно, тепловые следы от ног и прикосновений к предметам доступны для обнаружения полицейскими сканерами в течение нескольких дней. И это ведь не запах, это бросается в глаза, достаточно взглянуть через оптику санирующего прибора на пол в помещении, в котором, скажем, никого не должно было быть, и сразу обнаружится, что там «натоптано». Дабы не оставлять столь явных свидетельств своего пребывания где-либо, злоумышленникам необходимо сложное крайне дорогостоящее оборудование, не только превосходящее по чувствительности сканеры полиции, но и умеющее стирать тепловые следы, делать их неразличимыми. Мало кому достать его по плечу. Однако бывают ещё обувь и перчатки с противотепловыми свойствами. Они заметно менее эффективны, и тоже довольно дороги, зато их гораздо проще раздобыть, а польза от них так или иначе всё равно есть.
  
  
• Интуитивный сговор – взаимовыгодное тайное сотрудничество двух сторон, осуществляемое без каких-либо договорённостей и контактов между ними, основанное лишь на расчётах и предположениях о потребностях другой стороны и её готовности взаимодействовать подобным образом. Подробней об интуитивном сговоре см. ниже.
  
  
  
  

Криминальные роботы

Робот практически идеальное орудие криминала. В отличие от человека у него нет уникальных признаков подобных ДНК или отпечаткам пальцев, какие бы следы он не оставил, вычислить по ним конкретный экземпляр невозможно. Неопровержимые улики могут остаться на нём самом: кровь жертвы, особая пыль или грязь с места преступления, запахи, молекулы покрытия пола, микроцарапины на корпусе от соприкосновений с предметами, и т.д., то есть если его поймают и подвергнут тщательному анализу каждый миллиметр его поверхности, вероятнее всего докажут его виновность. Но как его найти среди всех других роботов, ведь пока его не поймают и не проверят в криминалистической лаборатории, не будет никаких указаний, что разыскивался именно он. При этом его хозяин вряд ли окажется столь глуп, чтобы просто сидеть сложа руки, ничто не мешает ему учинить радикальную чистку своему механическому пособнику, а то и просто уничтожить его. Опытный преступник и вовсе никак не станет контактировать лично с робототехникой, используемой в злоумышленных целях, он и купит её при помощи третьих лиц, и перепрограммирует удалённо через сеть либо посредством иных роботов. Даже если её и схватят, ничего это следствию не даст. Или даст ложный след в виде намеренно размещённых на ней отпечатков случайного ни в чём не повинного гражданина. Но и установи полиция истинного владельца, ещё надо доказать, что это именно он произвёл криминальное перепрограммирование, а не кто-то из его недоброжелателей, возжелавший его подставить. Не удивительно, что современная противозаконная деятельность осуществляется преимущественно посредством роботов. Используя их орудием преступления велик шанс остаться безнаказанным. Вторжение в частную жизнь, шантаж, шпионаж, вредительство, диверсии, кражи, причинение вреда здоровью, ограбления, убийства, вооружённые налёты, бандитизм, терроризм – вот краткий список того, в чём они играют далеко не самую последнюю роль.

К счастью добропорядочной части общества, криминальное применение робототехники не столь простое дело, как может показаться на первый взгляд. Начнём с того, что в современном исполнении она довольно самостоятельна, ей не управляют посредством джойстиков, в неё закладывают нужное поведение или обучают, и затем только отдают приказы, указывающие желаемый конечный результат, остальное она делает сама в автономном режиме. Представьте, насколько нетривиальна для неспециалиста задача выпестовать механизм в мастера уголовных ремёсел, чтобы просто сказать ему «убей того-то» или «укради то-то» и больше не заботиться ни о чём. Это конечно утрированный пример, в реальности роботов как правило тщательно подготавливают для каждого конкретного преступления, в том числе с созданием виртуальной модели места и условий, в которых оно будет происходить, и многократной отработкой всех действий в виртуальной среде. Хотя известно, самая интеллектуально продвинутая из криминальной робототехники и правда способна отправляться на дело без всякой предварительной разведки и без помощи со стороны человека, она умеет изучать местность, искать уязвимости в охранных системах, разрабатывать детальный план операции, включая запасные и форс-мажорные его варианты. Как бы там ни было, факт в том, что подготовка роботов к противозаконному использованию – сложное длительное мероприятие. Безусловно, в уголовной среде не так уж и трудно раздобыть для них готовое программное обеспечение, эдакий преступный поведенческий базис, загрузил его им в «головы» и всего делов. Однако чаще всего он будет «сырым», требующим их серьёзной доводки, дообучения. Ну а тем из злоумышленных людей, кто никак не связан с миром криминала, и вовсе приходится всегда разбираться во всём самостоятельно и делать всё с нуля, на что у них могут уйти годы, а то и десятки лет. И успех всё равно не гарантирован.

На вопрос, почему нельзя использовать обычных дистанционно управляемых роботов, ни интеллект ни обучение которым не нужны, ответа два:

Главное препятствие здесь в обнаружимости источников связи. Большинство преступлений не требуют от робота сверхкоординации и сверхреакции, исключение пожалуй лишь случаи, когда нужно миновать сложные защитные системы, вступать в бой с охранными механизмами, или есть серьёзное ограничение по времени. Скрытность же и отсутствие возможности выяснить личность владельца нужны всегда, источник связи словно прожектор, словно маяк во тьме, сигналящий на всю округу «я тут, я тут!» и проводящий обличающую ниточку-указатель на того, с кем связь осуществляется. Находятся профи, ухитряющиеся успешно применять дистанционно управляемую робототехнику в противоправных целях, но их мало.

Вторая из основных проблем криминального использования роботов – доставка их на место преступления и последующее изъятие оттуда. Для многих злоумышленников это почти неразрешимая головоломка. В мире повсюду полно устройств видеонаблюдения, видео-регистрации и т.д., а значит по дороге робо-пособник весьма вероятно попадёт много в какие объективы, что позволит полиции в последствии установить приблизительный маршрут его следования, в том числе возможно начальную или конечную точки пути. Просто отрывая дверь, чтобы выпустить его «на дело», рискуешь очень скоро увидеть за ней людей в форме, вежливо но настойчиво предлагающих пройти с ними. Кроме того велик шанс, что он вообще никуда не доберётся, будет обезврежен раньше, чем успеет выполнить возложенную на него преступную миссию. В правоохранительных органах не дураки сидят, практика автоматизации криминала появилась не вчера, она хорошо известное современному обществу явление, если робот шляется в непонятном месте непонятно зачем, стражи порядка вполне могут озадачить себя выяснением причин такого его поведения. Общественным транспортом ему тоже воспользоваться не выйдет, ведь как и люди, он должен оплачивать свой проезд, а платить будет средствами хозяина, чем выдаст свою принадлежность оному. Малогабаритную модель несложно сделать летающей, однако вследствие низких (в сравнении с аэротранспортом) скоростных характеристик значительные дистанции преодолевать она вряд ли сумеет, к тому же неопознанный летающий механизм, незарегистрированный ни в курьерских фирмах ни в каких-либо сервисных службах, ещё скорее привлечёт к себе внимание каких-нибудь уполномоченных структур. Самые маленькие кибер созданья порой ухитряются прикрепляться снаружи к корпусам городского наземного транспорта и кататься на нём задарма, однако это незаконно, в обязанности полиции входит отлавливать подобных хитрецов и налагать штраф на их владельцев. Вариант с доставкой посредством личного аэромобиля тоже не самый лучший – перемещения всех воздушных машин отслеживаются автоматическими аналитическими службами, необъяснимая невынужденная остановка там, где в последствии произошло нечто криминальное, неизбежно вызовет вопросы и вполне может послужить поводом для включения в список подозреваемых. Иногда преступники идут даже на отправку робота жертве курьерской службой или по почте, но умудриться сделать это с сохранением анонимности – фокус, который не всякому по плечу, к тому же посылку элементарно могут просветить, и если в ней обнаружится неизвестное самодвижущееся устройство с заряженным источником питания, перед доставкой как минимум заранее предупредят получателя, а как максимум обратятся к правоохранителям.

В идеале, злоумышленного человека не должно ничего связывать с его криминальной робототехникой, нигде не должно быть зарегистрировано, что она была куплена им или принадлежит ему, нельзя контактировать с ней физически, дабы не оставить на ней свой биоматериал – отпечатки пальцев, следы запаха, частички кожи, волос и т.д. Это не является обязательным условием совершения безнаказанного преступления – если робота не поймали, или ему удалось надёжно самоуничтожится, или его хорошо помыли после «дела», никаких неприятных последствий его хозяину взаимосвязанность с ним не сулит. И всё же её отсутствие снижает риски, так значительно безопаснее, потому те из преступников, кто умеет проделывать трюк с недопущением взаимосвязи, никогда не пренебрегают им. Для бесконтактного перепрограммирования и переоснащения робота нужен другой робот, тут всё просто. Ещё желательно иметь укромное место, где указанная работа будет производиться, это уже сложнее. Но самое сложное обзавестись тем, что собственно будет переоснащаться – базовым изначальным законопослушным устройством, не оставив следов. При всём разнообразии возможных вариантов, каждый либо требует немалых усилий, либо не гарантирует надёжность. Кто-то крадёт робототехнику с улиц, кто-то запчасти от неё со складов и из магазинов, кто-то собирает из неисправного лома со свалок, кто-то производит кустарным способом сам, в уголовной среде изобретены разнообразные схемы анонимного приобретения товаров и услуг через бартерные сделки или посредников, даже готовый подготовленный для противоправного использования кибер агрегат можно купить, если имеешь доступ к чёрному рынку. Некоторые ухитряются скрытно перепрограммировать роботов случайных незнакомых им граждан – «живёт» себе такой с виду совершенно обычный добропорядочный механический помощник в совершенно обычной семье, выполняя свои нехитрые функции, пока как-нибудь ночью ему не поступает команда незаметно покинуть дом и сделать нечто совсем не добропорядочное. Существуют подпольные микро-предприятия, выпускающие робототехнику без маркировки, чаще всего не для продажи, а для обслуживания интересов некоей преступной группировки или практикующей нелегальные методы борьбы с конкурентами нечистоплотной бизнес-структуры.

Помимо вышеописанных, у криминального роботопользования хватает и иных сложностей. Службы безопасности компаний давно применяют специальные средства обнаружения, просвечивающие всё вокруг в поисках незнакомых незарегистрированных роботов, богачи в своих особняках ставят ещё более изощрённые поисковые сканеры, от этих нигде не укроется механизм размером и с блоху, самая простая из бытовых охранных систем, используемых рядовыми обывателями для защиты своих квартир от вторжения, и та служит весьма эффективным препятствием незаконным кибер проникновеньям, устройство с блоху она конечно не разглядит, но чуть покрупнее, величиной хотя бы с муху, засечёт точно. Существуют охранные роботы с функцией «антиробот», предназначенные для ловли и нейтрализации чужеродных собратьев. Власти стремятся побуждать хозяев робототехники к регистрации той из неё, что рассчитана перемещаться в общественных местах в автономном режиме (без сопровождения человека) – регистрация позволяет легко опознавать её (отличать от всех других, идентифицировать) и устанавливать, чья она собственность, подробней об этом см. ниже в подразделе об инструментарии полиции). Ведущие постоянное автоматическое (анализируемое только искусственным интеллектом) наблюдение за порядком в городах аналитические и статистические службы приглядывают и за всеми кибер созданьями, и если видят подозрительную деятельность какого-то из них, не оставляют её без внимания. Вкупе всё это позволяет утверждать, что успешные имеющие высокий шанс остаться безнаказанными преступления посредством роботов удел лишь высококвалифицированных криминальных элементов да обладателей недюжинного ума. Прочим осуществить подобное чрезвычайно сложно (хотя зависит от характера преступления и его цели), особенно в части безнаказанности. Тут только следует помнить, что продолжительность жизни людей описываемого периода велика (о чём см. соответствующий раздел ЭБ), за 250-300 лет бытия многие успевают накопить гигантский жизненный и профессиональный опыт. И к уголовникам это относится в полной мере. Они совершенствуют свои навыки, изучают нужные для их дела науки, ищут методом проб и ошибок новые возможности, и всеми полезными с практических позиций знаниями делятся со своими «коллегами». Встречаются среди них и талантливые, а бывает и истинно гениальные мастера роботостроения, иногда создающие просто шедевры криминальных поведенческих алгоритмов ИИ (искусственного интеллекта) и методик обучения ТР (технического разума), когда робот годами действует автономно в интересах своего создателя, сам просчитывая, в чём эти интересы, сам разрабатывая планы совершения преступлений и сам претворяя их в жизнь, попутно ещё и клонируя себя, то есть перепрограммируя других роботов, чтобы они продолжили его дело, если он будет обезврежен или выйдет из строя. Те же из представителей уголовной среды, кого природа не одарила ни гениальностью ни талантом, с годами всё равно как минимум матереют, обретают искусность. Криминальный мир вообще отличается повышенной гибкостью в следовании изменению внешних условий по сравнению с остальной частью гражданского общества, потому что здесь действует тот же естественный отбор, как и у животных в природе – кто не приспособился, поленился, поступил необдуманно, отправляется за решётку. Сотня лет противоправной карьеры даже туповатого человека наделит если не мудростью, то хотя бы мощной звериной интуитивной способностью избегать опасностей и фатальных ошибок, сделает чрезвычайно хитрым и осторожным. Надо признать, роботы не панацея от ареста, к чести современной полиции большинство преступлений так или иначе раскрываются, независимо от того, как и посредством чего они совершены. Но большинство не значит все, немало их остаётся нераскрытыми, некоторые удаётся расследовать лишь через много-много лет, и в том, что нераскрытые и плохо-раскрываемые преступления есть, безусловно немалая «заслуга» робототехники.

Криминальных роботов часто именуют сателлитами. Не всех, не всегда, нередко более в силу неких местных жаргонных традиций, чем в соответствии с технической терминологической логикой, тем не менее данная тенденция определённо носит массовый характер. Как известно, сателлитами принято называть самодвижущиеся системы, принадлежащие некоему материнскому объекту, за которым они следуют и от которого получают управляющие распоряжения. Например если у робота-уборщика есть в подчинении несколько других более мелких собратьев, используемых им для чистки труднодоступных мест, это его сателлиты. Если у полицейского есть робот прикрытия, неотступно сопровождающий его и защищающий при возникновении опасных ситуаций – это тоже сателлит. В армии роботы не сопровождают солдат, а попросту воюют вместо них, сами же солдаты мудро отсиживаются вдали от зоны боевых действий, однако когда-то было иначе, посему исторически сложилось, что и в армии всю робототехническую пехоту именуют сателлитами, или, в сокращённом варианте, сатами. Считается, привычка относить криминальные кибер механизмы к сателлитам заимствована непосредственно у военных. Многие преступники прошли армейскую школу и первый опыт обращения с робототехникой получили именно там. Боевой и криминальный роботы в общем случае имеют мало сходства, однако что касается их интеллектуальной подготовки и доводки, методологии обучения и тренировочной работы, тут всё практически один в один. Заметим, бывают и безусловно классифицируемые сателлитами криминальные роботы. Во-первых, это те из них, кто служит лишь для поддержки некоего основного робота, приданы ему в качестве вспомогательных спутников. Ну и во-вторых, те что предназначены для сопровождения и поддержки человека. Люди редко совершают преступления собственными руками, но если всё же отваживаются на столь рискованное дело, должным образом обученный умелый сателлит несомненно увеличивает их шансы на успех.

Самыми простыми и в то же время самыми изощрёнными мы бы назвали криминальных роботов, заточенных для убийств. Очень часто это одноразовые машины, предназначенные для единичного использования. Они обычно мелкие и невооружённые, более всего входу насекомоподобные разновидности, предпочитающие забраться в рот жертве, когда та спит, и учинить расправу над её жизненно важными органами. Ужаснее всего, что это весьма болезненная смерть сродни пытке. Выполненный в виде жука или многоножки механизм мощными челюстями быстро прокладывает себе путь из пищевода к сердцу. Или проникает в мозг. А если цель преступника – месть, может и не слишком быстро. Бывают киберубийцы и иного класса. Например, похожие на кошку, так что на глаз и не отличишь. Только эта «кошка» имеет мощные когти-ножи из супер сплава и особо прочное тело. Прыгнет на вас и искромсает до смерти в считанные мгновенья, и без спецсредств нейтрализовать её крайне сложно. В чести у киллеров водные роботы, в точности повторяющие обликом ядовитых рыб или медуз. Люди любят проводить время на пляжах, купаться в море, кибернетическая тварь подплывёт к купающемуся незаметно, оставит след от укуса, будто действительно живое существо, и после просто уплывёт, причём даже если укушенный не умрёт от яда, не потеряет сознание и не утонет, он всё равно не станет свидетелем, не поймёт, что это было покушение. Но самыми продвинутыми тех. средствами для умерщвления в преступном мире считаются микро-роботы. Размером менее блохи. Их незаметно подсаживают на одежду жертвы, они дожидаются ночи, тоже забираются в рот, и либо отравляют сильнодействующим веществом, либо умеют находить и повреждать важные сосуды и нервы, либо проникают в мозг и нарушают его работу. Ну и ещё есть диверсионные GM-животные. Они конечно не роботы, и даже не классифицируются как биороботы, однако по сути в криминальном применении близки к последним. Их можно рассматривать в качестве рукотворных приспособлений. В теории они дёшевы (потому что их разводят, выращивают из личинок), при этом эффективность их весьма высока. Подлетит к вам с виду обычная муха и вдруг ужалит сильнейшим ядом. Сенсорная система насекомого позволяет находить устраняемое лицо за сотни метров, а то и за километры. Достаточно приучить «муху» к запаху конкретного человека и выпустить рядом с местом, где тот регулярно появляется, и велика вероятность, что через часы или дни муха сделает своё дело. Хотя результат тут всё же не гарантирован – насекомое элементарно может кто-нибудь раздавить или слопать какая-нибудь пичужка. Добавим, что имперские спецслужбы очень ревностно относятся именно к диверсионной живности для убийств. Максимально стараются не допустить её распространения. Посему на практике в уголовной среде она относительная редкость несмотря на всю простоту разведения. Ведь чтобы разводить, для начала нужно откуда-то заполучить матку или экземпляр для клонирования. Подробней о диверсионных GM-животных см. в разделе о GM-животных.

Интуитивный сговор

Интуитивный сговор – это лебединая песня коррупции и криминала. Изобретён он был в далёкой древности, ещё в электрическую эпоху, и процветает до сих пор, лишь набирая обороты. Единственная разница, в древности он использовался чисто по наитию, у него не было никакого определения, он не существовал как понятие, только гораздо позже в рамках борьбы с ним было сформулировано, что он такое, дабы заставить практикующих его чётко осознавать факт своего вступления в сговор, благодаря чему их можно было бы выявлять посредством ДП. Интуитивный сговор – это скрытые дружественные или взаимовыгодные отношения двух субъектов, предполагающие полное отсутствие каких-либо договорённостей между ними, т.е. когда цели, форма и характер взаимодействия определяются, формируются и выстраиваются лишь на основе предположений о потребностях противоположной стороны и её готовности сотрудничать подобным образом. Простой пример: представьте игру, в которой есть один сильный игрок и много слабых, сильный устанавливает правила, но не озвучивает их, потому что они не слишком честны, при этом он не действует чрезмерно жёстко только против тех соперников, кому хватает ума догадаться, что его правила есть и в чём они заключены, и строго придерживаться их. Для пущих гарантий безопасности догадливые игроки должны постоянно доказывать ему свою лояльность, например громко и открыто признавая при каждой возможности его кристальную честность, и столь же громогласно понося и обвиняя во всех грехах тех, кто утверждает иное. Так они фактически поступают ему на службу, прислуживают его интересам, но никаких договорённостей между ним и ими и близко нет, просто они достаточно мудры, беспринципны и трусливы, чтобы следовать в фарватере его воли, в надежде получать от него подачки и не навлекать на себя его гнев. Это один из наиболее характерных и известных видов интуитивных взаимоотношений, когда вступившими в них сторонами становятся сильный-властный и слабый-услужливый. В древности его использование бывало достигало межгосударственного масштаба. Сильным игроком обычно выступала некая сверхдержава, умным странам она обеспечивала защиту от агрессии, прежде всего собственной, умных деятелей политики и культуры поощряла своим высочайшим вниманием, преференциями, общественным признанием, грантами «на продвижение демократических ценностей» – в особенности, умных деятелей в чужих неумных державах: правильных журналистов, правильных политиков, правильных правозащитников, правильных борцов с плохими режимами. Стать умным и правильным было несложно, требовалось лишь яро и ярко облаять неправильное, чтобы тебя и твоё стремление служить заметили. Нужно было понять правила и продемонстрировать, что ты их понял. Но и на уровнях масштабами поменьше, вплоть до самых мелких, интуитивный сговор неизменный атрибут бытия. Только умный может стать главным редактором в крупной газете – такой всегда очень принципиально отстаивает свои позицию и взгляды, правда в важных вопросах они почему-то неизменно совпадают с интересами владельцев газеты. Только умный поэт получит государственные награды и признание выдающимся деятелем культуры, ведь он умеет дружить с властью, не прельщается её критикой и не суёт нос в стан недовольных оппозиционеров, хотя те кто суёт его туда и критикует, тоже бывает оказываются не менее умными, если интуиция им подсказывает, что власть скоро сменится. Умные чиновники, умные журналисты, умные служители закона, умные подчинённые в компаниях и на предприятиях – все они всегда знают, как делать, чтобы вышестоящее руководство или люди, от которых зависит их достаток, продолжали считать их умными, так как глупым не светит карьерный рост. И для этого им не требуется ничего объяснять. Не требуется вступать с ними в явный непосредственный (не интуитивный) сговор. Умные не вступают в явный сговор, потому что они умные. Они понимают правила и им хватает ума принять те.

Пара других примеров интуитивного сговора:

Выгодность интуитивного сговора очевидна. Если он носит незаконный, преступный или противоречащий профессиональной этике характер, всякая реальная договорённость могла бы иметь последствия, при интуитивной же её форме нет способа подслушать факт вступления в неё, записать на аудио или видео, не существует свидетелей, включая даже самих сговорившихся. Они никогда не встречались и не контактировали, поэтому их сотрудничество недоказуемо. Его можно выявить лишь посредством ДП, и то далеко не всегда, однако согласно закону показания ДП не подлежат рассмотрению в качестве доказательства в суде, а иных доказательств не существует. Используя интуитивный способ незаконных взаимоотношений человек фактически гарантирует себе, что не подвергнется уголовному преследованию. Безусловно бывают и косвенные неопровержимые улики, в качестве которых в данном случае могут выступать, скажем, необъяснимые ни с каких иных позиций переводы денег от одного физического или юридического лица другому. Однако если люди обладают хоть малой толикой здравого смысла, вряд ли они столь явным образом выдадут себя, они найдут менее очевидные способы извлекать выгоду из своей тайной связи, тем более мы всё же говорим о достаточно интеллектуальной разновидности противоправной деятельности, требующей определённой сообразительности. Единственным хоть сколько-то эффективным средством противодействия интуитивному сговору служат ДП. Как мы уже сказали, их показания не принимаются во внимание судом, но в этом зачастую и нет нужды. Их очень широко применяют в неофициальном или рабочем порядке. К примеру, чиновников принято регулярно проверять при помощи детектора правды на коррумпированность, что носит скромное название «переаттестации». Им задают вопросы, не берут ли они взятки, не участвуют ли в коррупционных схемах, и т.п., в том числе спрашивают, не состоят ли они интуитивном сговоре и не пытались ли предпринимать шаги для вступления в оный. Не прошедший переаттестацию теряет своё тёплое место, вот и всё, против него не возбуждается никаких уголовных дел и не затевается служебных расследований или судебных разбирательств, единственный, кто может обратиться в суд, это он сам, чтобы потребовать повторной независимой аттестации. Деловые компании и фирмы ещё чаще и регулярнее производят посредством ДП опросы своих сотрудников на предмет лояльности и честности. Тоже спрашивая порой и про интуитивный сговор. Правда не всегда уличённых в нём увольняют, гарантированно это произойдёт лишь если «сговорились» они с кем-то на стороне: с конкурентами, журналистами, полицией, если же они просто пытаются услужить своему начальству, возможно эффект будет прямо противоположный – у них появится дополнительный шанс на карьерный рост.

Особенную роль играет интуитивный сговор в жизни уголовной среды. Он позволяет значительно затруднять расследуемость некоторых преступлений, делает их менее доказуемыми, а так же зачастую избавляет от необходимости контакта между их заказчиками и исполнителями. Осуществляется это всегда через легальный бизнес: криминальная структура открывает фирму по оказанию неких дорогостоящих услуг, обычно консультативных, либо магазин, продающий сомнительные «редкости», «предметы искусства» или «антиквариат» по радикально завышенным неадекватным ценам. Попавший в затруднительное положение бизнесмен, тот что в курсе тайной подоплёки магазина, просто покупает в нём что-то, якобы понравившуюся вещь, без озвучивания каких-либо условий, а далее немного погодя вдруг случается нечто противозаконное, очень выгодное для него: погибает его главный конкурент или у того на предприятии кто-то устраивает масштабную диверсию, и т.п. Взаимосвязи между бизнесменом и произошедшим злодеянием нет никакой, конкретного заказа от него преступникам не поступает, они сами анализируют, в чём он мог бы быть заинтересован, как ему можно помочь исходя из размера полученной от него суммы. Поймают их или нет – их проблемы, вопрос их профессионализма, его при любом раскладе обвинить будет не в чем. Снято немало фильмов о том, как человек, приобретя в случайно попавшемся на пути магазине приглянувшуюся дорогую безделицу, вдруг оказывался в центре комично или драматично разворачивающегося криминального сюжета. И часть из них, пусть и несущественная, основана на реальных событиях. По той же схеме действует теперь рэкет. Бандиты не обходят предпринимателей и торговцев с бейсбольными битами или бластерами в руках, всё происходит совершенно цивилизовано, хочешь их протекции от них же самих, становись их клиентом, регулярно покупай у них по своей инициативе, а не купишь, с тобой может произойти неприятность.

В настоящее описываемому время наиболее часто интуитивный сговор применяют в политике, журналистике, деловой сфере, он одна из основ коррупции, терроризма, криминала, шпионской деятельности. Государство так же традиционно продолжает вовсю им пользоваться, поддерживая правильных общественных деятелей, правильные общественные и иные организации, правильные СМИ и т.д. премиями, грантами, стипендиями, общественным признанием, званиями, налоговыми льготами и прочими видами поощрений. Помимо собственно интуитивного сговора отметим так же его особую разновидность – «интуитивный заговор». Заговор предполагает интуитивное партнёрство не во благо друг друга, а против третьей стороны. Как пример, можно привести реакцию СМИ на важные государственные политические события. История свидетельствует, что в случаях вступления государства в войну его средства массовой информации нередко начинают дружно синхронно искажать вести с фронтов в выгодном правительству направлении, перевирают факты, преувеличивают зверства и потери врага, старательно не замечают жестоких преступлений своих солдат, замалчивают те, или даже находят им оправдательные мотивы. Это словно некий заговор молчания, синдром игнорирования правды значительным числом людей и охотное присоединение их к поддержке заведомой лжи на основании общего интереса без всякой договорённости между ними, без оговаривания условий, всё делается чисто интуитивно с оглядкой на реакцию друг друга. Действия каждой пары «конкретное СМИ – государство» здесь имеют явный вид интуитивного сговора, СМИ вынуждены вести себя так, чтобы не провоцировать на себя гнев верховной власти, но общее их поведение имеет все признаки интуитивного заговора против собственного населения, так как все они не сговариваясь при информационном освещении войны пичкают его ложью. Другой, более банальный бытовой пример: в некоем классе некоей школы все ученики занимаются травлей одного одноклассника, дружно избирают его на роль аутсайдера. Вряд ли они специально договаривались, кого нужно третировать, это просто проявление стайности в случайном совпадении интересов: кто-то хочет демонстрировать своё превосходство, кто-то поддерживает лидера, кто-то привык следовать за толпой, кто-то желает отомстить за былые обиды, кто-то в унижении ближнего находит способ эмоциональной разрядки, кто-то боится сам угодить на роль жертвы. Интуитивный заговор – очень нехороший инструмент развитого демократического цивилизованного общества, он делает принципиально не невозможными любые самые фантастичные с позиций демократии и цивилизованности деяния, такие как частичное лишение населения отдельного региона гражданских прав и свобод, массовое испытание препаратов и вакцин на людях без их информирования и согласия, массовые переселения, массовое отчуждение собственности и т.д., и даже массовые убийства (с определённой коммерческой целью), геноцид и войны. Коррупция тоже зиждется во многом на его основании.

Согласно судебной терминологии инициатор интуитивного сговора, первым предпринявший шаги, указывающие на свою готовность к нему, обозначается «интуитивным предлагателем», откликнувшаяся на эти шаги вторая сторона «интуитивным нанимателем», участники интуитивного заговора зовутся «интуитивными партнёрами». Известно, что наиболее талантливые предлагатели умеют не допускать осознания истинной подоплёки своих меркантильных поступков, они умудряются действительно верить в свою принципиальность и честность, яро отстаивая свои убеждения, при том меняя их всякий раз, как только это сулит выгоду. Подобных индивидуумов невозможно уличить в интуитивном сговоре даже посредством самых совершенных ДП.

Инструментарий полиции

Об арсенале преступников мы уже поговорили, теперь рассмотрим, чем же отвечает им полиция, что она использует в борьбе с ними, какими средствами защищает закон и порядок. Средства эти, сразу скажем, весьма богаты и разнообразны. Ведь она государственная структура, её финансирует ни кто иной как империя – самое могучее в плане потенциала материальных и человеческих ресурсов образование из когда-либо существовавших за всю историю нашей цивилизации. К основному инструментарию современных правоохранителей относятся:

• Высокоэффективные детекторы правды – про них мы уже неоднократно упоминали выше, но отметим их ещё раз. Если злоумышленника угораздило оказаться на допросе в полиции, не важно арестован ли он или всего лишь один из многих подозреваемых, и существуют доказывающие его вину улики, о которых он сам знает, он обречён. Говорит он или молчит, сверхмощные ДП по реакции его организма выудят всю информацию. И даже если доказательств нет, полицейские к концу беседы с ним всё равно будут чётко знать о его причастности и все ключевые детали преступления. Что позволит им сосредоточить свои усилия именно на этом гражданине, отсеяв всех невиновных. ДП – один из основополагающих инструментов в работе нынешних следственных органов.
  
  
• Интеллектуальные аналитические системы и службы – это у правонарушителей продвинутый искусственный интеллект в роли помощника редкость, у защитников правопорядка всё с точностью до наоборот. Начнём с того, что у многих офицеров есть личная ИИ-поддержка, иными словами, персональный искусственный интеллект сопровождения, который постоянно наблюдает за хозяином, его работой и окружающей его обстановкой, снабжает актуальными подсказками, собственными аналитическими выводами, относящимся к делу свежими сведеньями из всех доступных информационных источников, начиная внутриведомственной базой данных и заканчивая газетами и новостными каналами, следит за безопасностью, предупреждая в случае возникновения потенциальной угрозы или самостоятельно вызывая подкрепление. Кроме личных ИИ есть так же штабная система аналитики, невообразимая по производительности, её интеллекта временами хватает на то, чтобы предсказывать преступления загодя, за дни или месяцы до того, как они произойдут. Применяются высокоинтеллектуальные аналитические системы сопровождения допроса – такие просчитают человека не хуже гения психологии, выстроят вопросы столь хитро, что совершено запутают, собьют с толку, усыпят бдительность, подозреваемый неопровержимо выдаст себя и даже не поймёт этого. Имеются у полиции и другие интеллектуальные приспособления, узкоспециализированные для определённых случаев и ситуаций.
  
  
• Служба статистической аналитики – небезызвестная ПССА (о ПССА см. раздел об идентификации). Это мощная автоматизированная аналитическая служба, постоянно отслеживающая в реальном времени перемещения людей и транспорта. Зашли вы в магазин, сели в аэробус, столкнулись с кем-то из прохожих, чей ППИ (персональный прибор идентификации) настроен регистрировать каждый акт опознавания личности в полиции – и данные о месте и времени вашего пребывания немедленно поступают в ПССА и хранятся там вечно. Поэтому правоохранительные структуры при необходимости всегда имеют возможность отследить все передвижения всякого гражданина, могут установить, где и когда он был. Поэтому фактически нельзя выдать себя за иное лицо. Ведь если тот, за кого вы себя выдаёте, в добром здравии и проявляет хоть какую-то активность (не спит, не обездвижен), ПССА очень скоро засечёт, что человек раздвоился, а значит есть повод немедленно начать следственные мероприятия по факту мошенничества. То же самое, если кто-то был замечен в одном месте, а вскоре в другом, куда он за это время никак не мог добраться. ПССА делает многие из преступлений мгновенно раскрываемыми, а некоторые и вовсе невыполнимыми.
  
  
• Средства наблюдения – даже у преступников они могут быть весьма изощрёнными, что уж тут говорить о полиции. Когда за подозреваемым установлена слежка, с большой долей вероятности он будет у следящих как на ладони, нигде ему не укрыться, любое слово, любое действие будут замечены, проанализированы и задокументированы. Нередко уголовные элементы используют приборы препятствования наблюдению, подавления его, постановки помех, и так же поисковые сканеры, выявляющие жучки и подсматривающие системы. И всё же возможности представителя криминальной среды и правоохранителей неодинаковы, как правило все преимущества в оснащённости на стороне последних, хотя, следует признать, бывает и наоборот.
  
  
• Криминалистика – ещё один могучий инструмент дознания, пожалуй даже более важный, чем ДП. Нынешняя полиция по одной пробе воздуха может установить всех кто был в помещении, по одной частичке биоматериала способна распознать личность, иногда ей хватает одной молекулы с места преступления, найденной на одежде человека, чтобы доказать его вину. Сверхчувствительные полицейские тепловые сканеры засекут следы ног и прикосновений к предметам даже через несколько дней после того, как те были оставлены. Поисковые роботы учуют что угодно за многие километры – обычно это летающие биороботы, выпускается их стая, которая поначалу рассредоточивается, а затем постепенно собирается около обнаруженного источника заданного запаха.
  
  
• Виртуальный паспорт – очень значимый элемент выстраивания взаимоотношений между людьми и государством. Позволяет госорганам знать и помнить о каждом гражданине, учитывать каждого и отличать от прочих. Современный человек обретает сей документ даже не с рождения, а ещё на эмбриональной стадии своей жизни. В древности паспорт был вещью, материальным предметом, который носили с собой. Пока его не предъявляли, его словно бы и не существовало. А значит и его владелец почти всегда был вне поля зрения следящих за правопорядком структур. Сейчас, в настоящую описываемой эпоху, паспорт есть просто элемент сетевой базы данных, доступен для учёта, просмотра и сканирования любым уполномоченным службам. Именно в нём хранятся все основные персональные сведенья, в том числе полная биометрическая информация, по которой гражданина можно чётко, однозначно и безусловно идентифицировать. Люди обращаются к своему паспорту в быту постоянно, дабы удостоверять себя при покупках, доступе к личным онлайн ресурсам и т.д., история их обращений сохраняется, по ней наглядно видно, что они активны, т.е. живы и в добром здравии, по ней при санкционированной судом нужде нетрудно выяснить, где они были, с кем контактировали. Для полицейской деятельности виртуальность паспортов действительно неоценима.
  
  
• Межпланетный и межзвёздный информационный обмен – правоохранительные ведомства разных планет имеют общий координационный центр, свой головной штаб, расположенный в столице империи, и постоянно поддерживают с ним и друг с другом информационный обмен. Для пересылки небольших сообщений вроде директив, установок, ориентировок, предписаний и т.д. используется гиперсвязь (сверхсветовая связь, подробней см. раздел о гиперсвязи), синхронизация баз данных осуществляется через межзвёздное космическое транспортное сообщение (звездолёты, регулярно курсирующие между заселёнными звёздными системами, перевозят основной объём цифровой информации на внешних носителях). Так или иначе межпланетная и межзвёздная координация у правоохранителей организована на очень высоком уровне. Что означает, преступнику не укрыться от расследования поменяв планету жительства.
  
  
• Роботы – незаменимые помощники полиции, применяются ей исключительно широко. Разумных среди них естественно нет, т.е. все они просто машины, не обладающие самосознанием, собственной волей, эмоциями, желаниями, просто механические устройства вспомогательного назначения, не претендующие заменять собой офицеров-людей. В основном они либо сателлиты (используются для поддержки и сопровождения), либо служебные (запрограммированы выполнять определённые функции: робот-страж охраняет территорию, наблюдательный перемещается обозревая пространство, поисковый посредством чувствительных сенсорных органов или устройств ищет заданный объект, робот оцепления не пропускает гражданские лица за заграждение, и т.д.). Наиболее интересны сателлиты, они могут быть самых разнообразных размеров, от роста человека до куриного яйца, очень различаются по дизайну. Мелкие размещаются на обмундировании владельцев, по приказу или при необходимости покидают его и начинают действовать самостоятельно, например, в опасной ситуации осуществляют разведку, первыми заходят в помещение, где есть вероятность столкнуться с вооружённым противодействием, иногда оснащены шоковыми средствами, некоторые способны летать. Крупный робот полноценная боевая единица, как правило снабжён высокоэффективным шоковым оружием, может физической силой ответить на физическую агрессию, отбросить, остановить, умеет преследовать, обезвреживать и обездвиживать, в общем, служит для прикрытия при возникновении опасных ситуаций, связанных с оказанием активного сопротивления при задержании и аресте. Сателлитов редко делают похожими на людей. В регионах с развитым туризмом они и вовсе могут быть выполнены в декоративном стиле: в виде тигров, пантер, питонов, небольших драконов, ярких фантастических и фэнтезийных животных. Впрочем «редко» – понятие относительное, империя огромна, есть в ней места, где напротив, что не крупногабаритный сат, то неотличимый визуально от человека персонаж, включая даже роботов в виде улыбчивых прекрасных собой девушек модельной внешности. Мелкие человекоподобные разновидности тоже встречаются – на детей производит неизгладимое впечатление кукла-полицейский на страже общества. Да и взрослым забавно, хотя эта «игрушка» порой довольно грозное оружие, когда начинает действовать против нарушителя.
  
  
• Патрульные роботы – автономные (передвигаются и принимают решения самостоятельно, без сопровождения людьми) наземные или летающие. Способны отчасти исполнять функции патрульного-человека – вмешиваться в конфликтную ситуацию, преследовать преступника, применять шоковые средства. Летающие порой очень шустры, могут примчаться на вызов в считанные десятки секунд. Наземные предназначены прежде всего для обслуживания общественных зон повышенной конфликтности, чтобы демонстрацией присутствия разряжать обстановку и служить наглядной гарантией безопасности и правопорядка. От офицеров-людей патрульный робот отличается ограниченной контактностью с населением и меньшим набором возложенных функций, он не рассчитан на дискутирование с пострадавшими, свидетелями или подозреваемыми, не ведёт расследований, он реагирует на те из происходящих опасных или криминальных событий, которые видит непосредственно. Он тоже только машина, хотя и наделённая расширенным набором полномочий.
  
  
• Транспорт – здесь инструментом подразумевается не какая-то там спецтехника силовых ведомств, а банальные личные аэромобили обычных граждан. Дело в том, что транспорт теперь сплошь управляется автопилотом и подчиняется аэронавигационным станциям. Каков бы он ни был, сколь быстро бы не летал, на нём: а) нельзя перемещаться незаметно, не оставляя следов, все ваши передвижения, все остановки точно попадут на анализ к различным аналитическим системам, включая ПССА, и б) не выйдет убегать от преследования – по первому требованию правоохранителей его немедленно принудительно посадят, и вся погоня на этом закончится. Что касается спецтехники, она у полиции конечно же тоже есть. Скажем, машины оперативного реагирования, оснащённые сверхэффективной СПСС (системой подавления сопротивления среды), что позволяет им преодолевать десятки тысяч километров в условиях атмосферы за считанные минуты. Или штурмовые, снабжённые бронёй и вооружением. Или антихулиганские, имеющие шоковое оружие и средства для разгона толпы. И т.д. Но всё это уже вторично. Транспорт перестал быть значимыми подспорьем в преступной деятельности, вот что важно. В ней он скорее предатель, так и норовящий выдать вас с головой стражам порядка.
  
  
• Экипировка – бывает разной в зависимости от рода правоохранительной структуры и выполняемых конкретным сотрудником служебных обязанностей. Административная полиция ходит в форменной одежде. От обычной гражданской последняя отличается лишь повышенной функциональностью – в дополнение к популярной у населения конфигурируемой графике (способности менять рисунок и цвет) она снабжена качественными климатическими функциями (согревает в холод, охлаждает в жару, не пропускает воду, имеет влагоотвод и т.д.) и антипреступной защитой (состоит из ткани, обладающей частичными свойствами брони: держит нож, пулю, неплохо сдерживает плазму и лазер). Офицеры СОП (Службы Охраны Правопорядка) скорее всего будут облачены в лёгкий или неполный полицейский экзоскелет (экзоскелет – бронированный костюм, отдалённо напоминает скафандр, лёгкие разновидности как правило совсем не снабжены или снабжены минимально усилителями движения, т.е. двигателями или кибермышечным корсетом, облегчающими двигательные действия и перемещение). Сотрудники оперативной полиции и полицейский спецназ (о видах полиции см. подраздел о правоохранительных службах раздела об империи) используют экзоскелеты всех классов тяжести кроме неполного, даже сверхтяжёлые варианты весом под тонну иногда встречаются, хотя в основном предпочтение отдаётся лёгким (3-50кг) и средним (50-75кг) классам тяжести. У всякой из силовых структур отличная связь, всякая имеет свой координационный центр (следит за местоположением и перемещениями всего личного состава, помогает оному оптимизировать действия, поддерживает информационно в случае необходимости). В стандартный набор снаряжения типичного стража порядка входят мелкие сателлиты, качественные ППИ и ДП, наручники. В более продвинутом варианте оно предполагает так же наличие теплового сканера и сканера оптики (засекает оптические устройства по искажению спектра света, отражённого от линз), а иногда и лучевого сканера (видит сквозь стены и спрятанные под одеждой предметы). Есть ли шоковые средства или оружие, зависит от рода полиции и текущей местной криминогенной обстановки.
  
  
• Ответственные добропорядочные граждане – стучать на ближнего своего принято не у всех социальных групп и не во всех регионах, но в целом свойственно современному обывателю. Пропаганда приучает людей, что сообщать о правонарушениях, совершённых даже кем-то кто тебе дорог – это правильная ответственная гражданская позиция, достойная похвалы, уважения и поощрения, это этично и морально. И пожалуй мы во многом согласимся с данными утверждениями; если происходит жестокое преступление, аморально не заявить на подонка, пусть он хоть самый близкий твой родственник. Правда добропорядочность у граждан империи часто не знает никаких границ, они стучат по совершеннейшим мелочам в том числе и на своих родителей, и на своих детей, и гордятся тем, какие они добропорядочные и правильные. Повторимся, не все склонны к доносительству, но оно абсолютно не редкость и практически нисколько не осуждается в обществе.
  
  
• Средства личной видео-регистрации – массово распространены, чуть ли не поголовно применяются населением, что означает, если некто стал свидетелем преступления, у полиции с большой долей вероятности будут не только его словесные показания, но и видеозапись произошедшего.
  
  
• Средства личной безопасности – видео-регистратор не единственное употребляемое людьми для повышения своей защищённости приспособление. Самое тривиальное из прочих персональных приборов – так называемый лайфдатчик (отслеживает жизненные показатели человека, сообщая диспетчеру, если те резко выходят из нормы), самое продвинутое – ИИ-поддержка (искусственный интеллект анализирует всё происходящее с хозяином, наблюдая за окружающей обстановкой посредством собственных видеосенсоров; в случае распознавания опасной ситуации может самостоятельно вызвать правоохранительные или спасательные службы). Пользуется подобной техникой далеко не каждый, и всё же она не редкость. По сути она способствует безопасности не только самого её обладателя, но и общества в целом, так как усиливает совокупный электронный контроль территорий, упрощая и ускоряя выявление преступлений.
  
  
• Маркировка деталей роботов – распространённость практики криминального использования роботов заставляет полицию искать способы их идентификации. Если механический бандит пойман, зная где и когда его купили, намного проще найти того, кто его купил. Вот почему важно маркирование как самой робототехники, так и её внутренних компонентов, ведь злоумышленник часто собирает её сам или переукомплектовывает, чтобы придать ей необходимую функциональность. Власти стараются принуждать производителей роботов хоть как-то помечать свои изделия. Это может быть что угодно, от банальной гравировки с номером, до молекулярной или ионной метки, микроцарапин, наносимых намеренно либо вследствие особенностей производственного оборудования, периодически меняющихся по химическому составу специальных добавок в материал деталей, и т.д.
  
  
• Разнообразие роботов – тоже очень помогает. Если бы все механические созданья были одинаковыми, попробуй установи, какое из миллиардов виновно. Но их типов и модификаций существуют тысячи. Это очень суживает поиск при наличии у следственных органов видеозаписи с места преступления.
  
  
• Регистрация роботов – ту из робототехники, что рассчитана на передвижение без присмотра на улицах и в прочих общественных местах, принято регистрировать в полиции. В результате она во-первых, становится опознаваема, для неё это как паспорт для человека, она обретает свой уникальный персональный номер, занесённый в общепланетарный реестр, а так же, естественно, в неё саму, скажем в её идентификационный чип, или в считываемый серийный код. Во-вторых, реестр связывает её с владельцем, всегда легко узнать, кому она принадлежит. И в третьих, она вводится в режим, запрещающий отклонять идентификационные запросы любых городских и государственных служб. Выгода от регистрации при законопослушном использовании робота очевидна для всех. Власти не опасаются, когда он шатается по улицам, так как знают, чей он и могут более-менее отслеживать его передвижение, узнавать его пути и маршруты, в том смысле, что за ним, как и за всеми живыми гражданами, начинает неотступно приглядывать ПССА – аналитическая система, умеющая выявлять преступную деятельность. А владеющее им лицо получает помощника, способного самостоятельно пользоваться платными услугами, включая закупку товаров в магазинах и передвижение на общественном транспорте. В накладе остаются только уголовники. Потому что зарегистрированным робо-пособником пользоваться глупо, а незарегистрированного затруднительно отправлять на дело, ведь если он попадёт в поле зрения какого-нибудь уличного ПИ (прибора идентификации), он обязательно привлечёт к себе внимание и с большой долей вероятности будет арестован для выяснения, кто он, чей он, куда направлялся и зачем.
  
  
• Гражданские социальные и городские службы – как правило обслуживают так же и правоохранительные нужды. К примеру, вечно шастающие повсюду роботы-уборщики кроме своих основных функций неизменно выполняют роль полицейских средств видеонаблюдения.
  
  
• Товарная маркировка – воровство с производственных и торговых складов всё ещё имеет место быть, для повышения разыскиваемости товаров рекомендуется производить их маркирование. Наиболее эффективна пометка запахом. Упаковка товара опрыскивается особыми пахучими веществами, неразличимым для человеческого обоняния, стойкими к воде и обработке антизапаховыми составами. Благодаря чему он становится доступен для розыска с помощью стандартных поисковых роботов.
  
  
• Жестокие виды казней – за наиболее изуверские виды преступлений наказание в империи – смерть, и смерть очень немилосердным образом – посредством так называемого виртуального ада (см. подраздел об экзотических способах продления жизни раздела о продолжительности жизни). Считается, ад имеет неплохое сдерживающее воздействие даже несмотря на то, что люди весьма слабо представляют себе, что это такое, каково это – побывать в нём. Его боятся. К слову, представители уголовной среды тоже практикуют убийства посредством ада, чаще всего из мести или с целью запугивания, и в отличие от империи, он у них бессрочный, бесконечный, несопоставимо более жуткий. Таким образом он на службе не только у государства, но и у криминала, и кому он служит в большей степени, ещё вопрос. Данные полицейской статистики показывают, число некоторых видов тех из жестоких преступлений, за которые полагается ад, определённо снизилось после его появления. Однако если отнести и противозаконное применение его самого к разряду жестоких деяний (а фактически оно самый верх бесчеловечности и садизма), окажется, с его появлением жестокости в мире стало только больше. Некоторые винят в подобном положении дел государство, утверждая, не введи оно ад у себя, неоткуда было бы взяться ему и у преступников. Но это не есть правда, ад изобрели ещё в глубокой древности, не как механизм, как идею о причинении бесконечных страданий, и эта идея всегда была интересна слишком многим, чтобы с развитием прогресса не нейти себе путь к воплощению в жизнь. Специалистам известно, в уголовной среде ад появился несколько ранее, чем стал одной из официальных разновидностей казней. В целом он считается важным для человеческой цивилизации, так как даже криминальное его примирение, как это ни парадоксально, усиливает стабильность социума (за счёт чего, см. в описании ада).
  
  
  
  

Судебная система и виды наказаний

Современная судебная система отличается от своих предшественниц из прошлых времён более всего заметным снижением формализма. Её основная цель вовсе не в том, чтобы посредством устоявшейся бюрократической процедуры неторопливо и тщательно отмерить виновному наказание в точном соответствии букве закона, прописанной в «библии законников» – уголовном кодексе, а в усилении стабильности гражданского общества. Это является приоритетом. Праведное возмездие, снижение преступности и действительное исправление преступников – вот задачи, которые ныне она считает главными для себя. Первое из перечисленной троицы причина того, что гуманность к правонарушителям практикуется теперь в значительно меньшей степени, особенно к тем из них, кто совершил что-либо жестокое. Парадокса, когда милосердие к злодею почиталось за добродетель, вы уже не встретите. Историки полагают, оный парадокс есть искажение понятий морали, возникшее вследствие попыток адаптировать к реалиям рациональных технократических эпох древний вариант моральных норм, берущий начало от религиозных учений, основанных на потребностях додемократических цивилизаций. Суть религиозного прощения – разрывать круг ненависти в мире, где отсутствует верховенство закона и справедливости. Спуская обиды, отказываясь от мести, ты избавляешь себя от варианта будущего, в котором в ответ кто-то станет мстить тебе. Во взаимоотношениях судебной системы правового демократического государства и уголовников круга ненависти нет, разрывать нечего. Прощение лишь поощряет их, предоставляет карт-бланш на продолжение злоумышленной деятельности, во всепрощающем обществе им нечего бояться. Но главное даже не в этом, а в том, что такое общество обречено на утрату стабильности. Суровое наказание жестоким извергам важно для граждан, оно даёт им чувство справедливости и защищённости. Ещё более важно оно для жертв изверга и их родственников, отмщённость становится для них моральной поддержкой, способствуя снижению страха и безысходности, позволяя найти в себе силы оправиться от душевных ран и продолжать жить. Вот почему лозунг «жестокость наказания не снижает количество преступлений», бывший в иные времена популярным, кажется современникам описываемого периода попросту безнравственным. Он не только лишён здравого смысла, он защищает права и свободы преступника в ущерб его жертвам и социуму в целом. Вот почему не ведётся более на подобные либерально-гуманистические идеи государство. Дестабилизация и процессы деградации в несправедливом чувствующем себя незащищённым обществе возникают не сразу, развиваются медленно, отчётливо проявляются лишь в отдалённой перспективе, но они обязательно проявляются. Там где открыто муссируется вышеуказанный лозунг, ищи в верхнем эшелоне власти людей, заинтересованных в дестабилизации. Или это говорит о небывалой по масштабам коррупции.

Доктрина праведного возмездия обусловила многие знаменательные изменения судебной системы, из которых отметим:

Из новшеств, имеющих отношение к намеренью исправить преступника и/или снизить количество преступлений, особого внимания заслуживают так же шесть:

Исправление осуждённых бесспорно самая затруднительная часть работы судебной системы. Злоумышленники не дети, им не станет стыдно от слов «а-я-яй, как нехорошо». Истинно исправленный преступник – это преступник раскаявшийся, признающий в преступлениях порок, желающий стать добропорядочным. Те, кто сохраняет добропорядочность просто из боязни наказаний, вовсе не исправленные, они лишь благоразумные, как только им представится шанс совершить противоправное и остаться не пойманными, они не раздумывая сделают это. В древние времена хорошим подспорьем закону была религия, ведь и его нарушители и честные граждане верили в грех и ад, церковь постоянно напоминала людям, что морально, что аморально, призывала к законопослушанию и покаянию, суля вечные муки в загробной жизни тем, кто не раскаялся, и вечный рай праведным. Ныне столь удобного инструмента влияния на умы более нет, обещаниями или угрозами качества загробной жизни уже никого не соблазнишь и не испугаешь, злодею хоть кол на голове теши, в ответ на увещевания и нравоучения он будет лишь смотреть с наглой циничной ухмылкой превосходства. Но если исправления тяжело добиться, это не означает, что не нужно и пытаться. Таков подход у современных судебных органов. Они не сдаются, ищут варианты. Вернее сказать, не сдаётся гражданское общество. Пробуждение сострадания, понимание чувств жертвы через обретение схожего опыта, воздействие стыдом через публичные наказания, постижение красоты добра с помощью «ангела в сердце», образование, культурное просвещение, увлечения, спорт, общение с животными, творческая и трудовая деятельность – вот те средства, в которых оно видит возможность исправить хоть кого-то из оступившихся своих членов.

В качестве основных мер наказания судебно-исполнительными органами ныне практикуются: штраф, административный арест, общественные работы, домашнее заключение, работа в социальных учреждениях или на низких должностях (сильно провинившегося высоко-рангового чиновника принудительно отправят лет на 10 служить официантом в кафе или мыть общественные уборные), конфискация собственности, ссылка на малоосвоенные и периферийные планеты, тюремное заключение, каторжные работы, физические воздействия, казни. Порой применяются особые условия осуществления наказания, например, содержание в изоляторе, т.е. когда суд постановляет в целях усиления психологического эффекта воспитательных мер препятствовать возможности общения заключённого с любыми другими лицами, в исключительных случаях могут иметь место намеренное ограничение в пище, воде, сне или создание некомфортных температурных условий. Тюрьмы есть на каждой обжитой планете, перевозка осуждённых на иные планеты и в иные звёздные системы почти не практикуется. Космических станций - тюрем, и уж тем более планет-тюрем не бывает, хоть они и хорошо известны обывателю издревле по фильмам, подобная обособленность тюремной инфраструктуры сделала бы её обслуживание значительно более затратным, как и обеспечение её безопасности, плюс стоимость межзвёздной транспортировки высока, и властям вовсе не хочется тратить бюджетные средства на катание преступников по космосу. Вообще, адаптация планет (преобразование условий на них из непригодных для жизни в пригодные) дело невообразимо дорогое, занимающее многие сотни лет, жертвовать целой планетой ради изоляции итак уже изолированных от общества злодеев – утопия и безумие. Никто на такое никогда не пойдёт.

Занятный факт современной судебной системы. Она принимает во внимание гендерное неравенство. Скажем, мужчина, учинивший невынужденное неспровоцированное жестокое насилие над женщиной, получает усилительный коэффициент для срока заключения, лежащий в диапазоне от 1,2 до 1,5. Любишь причинять боль слабыми и беззащитным – посиди подольше. При сходных преступлениях мужчины против мужчины или женщины против женщины указанный коэффициент не применяется.

О взяточничестве и коррупции

Отсутствие физических платёжных средств и возможности анонимных платежных операций так или иначе влияет на современную коррупцию. Низшие социальные слои стали испытывать на себе её проявления в существенно меньшей степени, это не подлежит сомнению. Дать взятку мелкому чиновнику или рядовому полицейскому ныне просто нечем. Перевести деньги ему на счёт нельзя, автоматические аналитические финансовые службы обязательно обратят на столь подозрительный перевод внимание. Не бартером же её вручать в виде коробки конфет или палки колбасы. Может кто-то взял бы и бартером, но распространённость систем видеонаблюдения и личных видео-регистраторов делает опасность погореть слишком высокой. Рисковать карьерой ради «палки колбасы» мало кому хочется. Ещё есть закон о несимметричной ответственности, тоже серьёзно усложняющий коррупционерам жизнь. Согласно ему взяткополучатель подлежит уголовному наказанию, а взяткодатель только административному, причём если именно он и заявил о преступлении, при доказанном факте взятки ему возвратят до 90% от её суммы, взыскав эти средства догадайтесь с кого. Таким образом, принимая мзду, уполномоченная властью персона фактически полностью отдаёт себя на милость дарителю, захочет тот обратиться в полицию, органы правосудия лишь пожурят его слегка, а в случае успешного расследования ещё и денежки вернут, тогда как сама она обретёт далёкую от заманчивой перспективу распроститься с высокой должностью и угодить за решётку. Казалось бы всё это должно привести к искоренению взяточничества на корню, а то и к полному исчезновению коррупции. Но как бы не так. Чиновничий мир просто перестроился под новые обстоятельства и продолжил существовать в прежнем режиме. Об изворотливости и изобретательности некоторых коррупционеров в пору слагать легенды. Они не устают придумывать всё новые и новые способы бездоказательного мздоимства и извлечения выгод из служебного положения. Наиболее употребляемые из их придумок мы сейчас и попытаемся описать.

• Талантливые родственники. Чаще всего это жёны или мужья, то есть те, с кем имущество юридически совместное, но нередко талантливыми бывают и дети, родители, братья-сёстры. Должностным лицам как правило запрещают параллельно с госслужбой заниматься бизнесом, однако никто никогда не рискнёт принять законы, запрещающие то же самое их близким. Характерная для коррупционно прогнившей власти ситуация, когда жёны чиновников или мужья чиновниц чуть не поголовно оказываются чрезвычайно талантливыми бизнесменами, зарабатывающими в год в сотни и тысячи раз больше своей второй половинки. Если с коррупцией совсем уж беда, принадлежащие родне фирмы будут постоянно выигрывать муниципальные или государственные тендеры на поставку того и иного, подрядов на строительство, и т.д. Иначе умопомрачительная успешность им обеспечивается за счёт взяточнического сотрудничества, т.е. когда их клиентом или инвестором становятся исключительно в целях умасливания состоящего с их владельцами в семейных связях бюрократа. В последнем случае состава преступления нет, он никак не доказуем, надёжно маскируясь под просто деловые отношения, мало ли кто чей родственник, не отказываться же из-за этого от выгодного контракта или многообещающего вложения. Бывает, дети некоторых уполномоченных служащих открыто зарабатывают на консультациях, как успешнее всего пройти процедуры оформления, регистрации и т.п. в государственном учреждении под командованием своего родителя, и главный секрет успеха зачастую вовсе не в получении информации, а именно в обращении за консультацией и оплате её. Ещё одна фишка современной коррупции, когда близкий человек оказывается талантливым в сфере искусства. Сметливые чиновники всегда стараются отдавать детей в художественные школы, чтобы там они научились хоть что-то ваять или рисовать. Вырастает ребёночек, и о чудо, миру является новый гений живописи, востребованный в массах местных почитателей прекрасного. Достоинство произведений искусства в отсутствии взаимосвязи между затратами на их сотворение и стоимостью. Автор может запросить любую цену, главное чтобы нашлись согласные по ней приобретать. Даже если он накалякал десять картин за час, в виде чёрных квадратов или случайно лёгших на холст брызг краски, никто не мешает выставить их на продажу за тысячи, десятки тысяч, миллионы. Взяткой становится коллекционирование его творений. И такое мздоимство тоже недоказуемо. Самое смешное, когда после пары-тройки сделанных купленными критиками хвалебных отзывов находятся ценители, покупающие этого автора без всякой задней мысли, просто чтобы украсить своё жилище «предметом высокой художественной наполненности», в котором умудряются видеть глубину творческой мысли и эстетическую утончённость.
  
  
• Обмен «кормовой» территорией. Допустим, есть два города, в каждом из которых имеется этакий семейный клан деловой элиты, состоящий из родственников и близких друзей мэра, занятых в строительном, транспортном и т.п. бизнесе. Если местная власть станет постоянно давать выгодные контракты, подряды, тендеры компаниям людей из своего личного окружения, всем будет очевиден коррупционный характер происходящего. А теперь представьте, что города как бы меняются кланами, целенаправленно кормя контрактами фирмы другого, а не свои. Вот и всё, никакого очевидного намёка на криминал более нет, и соответственно нет поводов для обвинений и возмущения у озабоченной добропорядочностью общественности.
  
  
• Партнёрство и некоммерческие финансово-имущественные операции. Пусть в современном мире деньги не могут быть переданы анонимно, их приход и их источник невозможно скрыть, это не значит, что взятку нельзя дать. Просто её дают иначе. Характерные её виды: покупка движимой или недвижимой собственности по завышенной цене либо продажа по заниженной, деловое партнёрство на заведомо невыгодных условиях, вступление в клиентские отношения с фирмой родственников человека, которого требуется «подмазать», оказание ему платных услуг безвозмездно в частном порядке. Распоряжение своим имуществом не есть бизнес, его не запретишь, как и все граждане, чиновники имеют право покупать и продавать жильё, дорогие вещи и предметы искусства. Вкладывать средства в акции и облигации им тоже не возбраняется. Если они купили или продали что-то излишне удачно, поди попробуй докажи, что сие не случайность и не везение. В общем случае дача взятки – сложная многоходовая операция, требующая определённой изобретательности, нередко это целая система, длинная цепочка дружественных деловых отношений и взаимозачётов.
  
  
• Отложенная выгода и интуитивный сговор с отложенной выгодой. Чиновник не всегда будет занимать своё кресло, особенно тот, кто проворен и предприимчив, он обеспечит себе высокий потенциал отложенных выгод, а затем просто уйдёт с госслужбы и займётся бизнесом. Отложенная выгода, простыми словами, это отложенная взятка. Должностное лицо делает одолжения взаймы, чтобы получить материальное вознаграждение позже, когда переквалифицируется в предпринимателя и у него появится гораздо больше вариантов принять заслуженную благодарность не привлекая внимания. Как правило благодарностью становятся клиентские отношения или деловое сотрудничество. Интуитивный сговор с отложенной выгодой означает что никаких договорённостей о будущем вознаграждении между потенциальным взяткодателем и взяткополучателем нет и в помине, это крупная игра, в которой все знают правила и стараются следовать им, чтобы поддерживать репутацию «правильного игрока». Простой пример: если подсудимый принадлежит высшему социальному слою, и попал на не очень честного судью, ему и делать ничего не придётся, тот сам вынесет излишне мягкий или необоснованный оправдательный приговор в расчёте на конвертируемую в доход признательность в будущем. И скорее всего он её получит, такие долги у солидных людей современности принято выплачивать. Недаром в народе шутят, что нет добрее судьи, чем судья перед окончанием срока своих полномочий, и нет бизнесмена успешнее, чем отставной добрый судья.
  
  
• Творческая и просветительская деятельность. Творчество это не бизнес, им заниматься не запретишь. Если чиновник оказался столь талантливым писателем, что вышедшие из-под его пера творения жаждут покупать за большие деньги некие литературные агенты и издательства, вряд ли здесь есть повод обвинить его в злоупотреблениях. Если госслужащий обнаружил в себе способности изобретателя, патентует результат своих инженерных изысканий и продаёт патенты за солидные суммы, кто решится объявить его за это коррупционером? Тем более, зачастую подобные труды пусть и не гениальны, но вполне добротны по качеству – потому что пишет и изобретает вовсе не сам «автор», а соответствующей подготовки и образования человек, находящийся на зарплате у взяткодателя. Так же проведение лекций и семинаров может стать способом легализованной передачи денег. Какая-нибудь организация вдруг предлагает должностному лицу выступить в свободное от работы время перед её сотрудниками или клиентами, обещая за никому не интересные занудные речевые рассусоливания солидное вознаграждение.
  
  
• Рекламная деятельность. Подходит лишь для случаев, когда коррупционер обладает определённой общественной известностью. Сняться в рекламе позволительно любому, будь это хоть чиновник, хоть политик, не говоря уже об их семьях. Сумма гонорара именитой персоне за получасовую съёмку может быть небанальной.
  
  
• Благотворительность. Представим, что чиновник параллельно с выполнением своих обязанностей умудряется успевать заниматься благотворительностью, к примеру возглавляя созданный в её целях фонд или организацию. Какой молодец, не правда ли? Это же не бизнес, а помощь страждущим и достойный похвалы пример беззаветного служения людям. То, что у руководства благотворительных структур зачастую впечатляющего размера зарплаты, остаётся за кадром. Как и то, что оно за счёт оных структур разъезжает повсюду и оплачивает «служебные» расходы, в частности проживание в роскошных отелях, ужины в дорогих ресторанах и т.д. Очень удобно становится взяткодателям: просто пожертвуй деньги и готово, причём убиваешь одним выстрелом сразу трёх зайцев: подмазываешь нужное уполномоченное властью лицо, получаешь поощрение от государства, которое одобряет филантропические траты деловых компаний, предоставляя за это налоговые поблажки, и плюс гражданское общество начинает испытывать к тебе большее уважение. К слову, коррупционную благотворительность не следует рассматривать лишь в негативном ключе, на зарплаты сотрудников в ней уходит далеко не всё, обычно от 5 до 30% полученных средств, остальное тратится по назначению: в пользу больных, малоимущих, природы, экологии, редких вымирающих видов тропических жучков и др. Так что и рядовые граждане имеют от неё реальную пользу.
  
  
• Предвыборная поддержка. Тут всё просто, деловые круги вполне официально спонсируют предвыборную компанию определённого кандидата, в случае успеха он возвращает им долги своей благосклонностью.
  
  
• Большая политика. Часто она бывает связана с крупным бизнесом тесными взаимоотношениями, очень смахивающими на коррупционные: он традиционно поддерживает финансами ведущую политическую силу, дабы она оставалась ведущей, та в ответ старается «подкармливать» его выгодными госконтрактами, чтобы он и дальше продолжал сохранять лояльность. К примеру, истории известны случаи, когда мощная держава затевала войну против слабого соседа, с целью одарить дружественные корпорации серьёзными тендерами на поставку вооружения, боеприпасов, амуниции или др. И не важно, что боевые действия обойдутся казне в триллионы, деньги-то всё равно не свои, главное, что нужные предприятия получат военные заказы на десятки миллиардов. Иными словами, государственные расходы могут стать прекрасной кормушкой для спонсирующих власть деловых структур, нужно всего лишь синхронизировать потребности страны с их деятельностью. Думаете, зачем бизнесмены во время выборов жертвуют на избирательную компанию своих кандидатов баснословные деньги?
  
  
• Награды, звания, премии, гранты. Это уже сфера межчиновничьих отношений. Не всегда награды и звания заслужены, часто они результат интриг, подковёрной борьбы, подлога, фаворитства, лизоблюдства, своячества, подкупа.
  
  
• Лотерея. Подстроить выигрыш в лотерею непросто, но не невозможно.
  
  
• «Рабочий» отдых. Чиновник отправляется в якобы рабочую поездку или на некий формальный семинар, где его привечают по высшему разряду с оплатой гостинцы и всех сопутствующих услуг.
  
  
• Потеря счетов. Счёт за проданные товары «по недосмотру» удаляется и соответственно никогда не приходит потребителю. Обеспечить это особенно просто, если последний делает заказы не напрямую, а через специальную фирму-посредника, функции которой ходить по магазинам за клиентов и доставлять им покупки на дом.
  
  
• Анонимный посредник. Помощником в деле приобретения товаров и услуг служит частное лицо, которое покупает всё на свои деньги и передаёт безвозмездно заказчику. То есть тут уже и «терять» счета не надо, они не предполагаются изначально. Это более открытая коррупционная схема, участники которой не притворяются, будто их сотрудничество носит законный характер. Тем не менее, нельзя сказать, что риски для них излишне велики. Посредник обычно вообще не в курсе дел, его использует взяткодатель, компенсируя ему расходы каким-либо вполне законным путём. Он ничего противоправного не совершает. Получатель взятки остаётся незаметен для финансовых аналитических служб, так как сам никому не платит, и значит не оставляет очевидных свидетельств мздоимства. Докопается всё же полиция, на крайний случай тоже всегда можно сказать, что счёт почему-то не пришёл.
  
  
• Секретарь-финансист. На службе у должностного лица находится особый работник, повсюду сопровождающий начальника, в том числе в магазины, рестораны и т.д., и всегда оплачивающий всё из своего кармана и от своего имени. Фактически это тот же анонимный посредник, только более интенсивно эксплуатируемый.
  
  
• Аукционы и распродажи. Свои вещи распродавать никому не возбраняется, включая чиновников и членов их семей. Дорогие предметы искусства продают через аукционные дома, вещи попроще через многочисленные сетевые аукционы. Взяткой становится покупка за заявленную завышенную цену. Представьте, что на подпись бюрократу пришли документы. А дальше он просто устраивает очередную распродажу своего барахла. Распродаст – подпишет, не распродаст – нет. Те кто знаю его правила, подсуетятся с покупкой, коли захотят положительного решения. А он в любом случае останется чист перед законом.
  
  
• Коллекционерство. Чиновник-коллекционер расширяет варианты взяткодателю. Страстно увлечённый своим хобби – совсем хорошо, принеси ему редкий фантик от жвачки, или что он там собирает, и он умрёт от счастья. Который попрагматичнее, будет коллекционировать антиквариат, картины известных художников и т.п., дарить тут затруднительно по причине очевидности коррупционной подоплёки, но можно продать дешевле, чем приобрёл, обменяться с выгодой для него или посодействовать выгодной покупке, договорившись с владельцем предмета.
  
  
• Торговля собой. Присуща в основном миру искусства и трудовой сфере. Куда ни глянь, начинающие актрисы страшно влюбляются в известных режиссеров, начинающие певицы в продюсеров, студентки в профессоров, танцовщицы в художественных руководителей театров, модели в модельеров, ну или на худой конец в знаменитых спортсменов, политиков, бизнесменов. Для юношей влюблённость в зрелых женщин режиссеров, продюсеров, профессоров, руководителей, модельеров и бизнесменов менее характерна, но тоже не редкость. Если «любовь» взаимна, старший по званию партнёр начинает продвигать карьеру юного протеже наверх за счёт личных финансовых средств или административного ресурса. Современный мир – это мир вечно молодых, граждане империи не стареют, казалось бы, причём тут юность и зрелость. И тем не менее при образовании пар наблюдается выраженная дифференциация по числу прожитых лет, в романтических чувствах люди обычно тяготеют к близкому себе возрасту. При этом у «слишком зрелых» часто сохраняется влечение к «только что созревшим», объясняемое многими причинами: возможностью доминировать в отношениях за счёт неоспоримого превосходства в жизненном опыте, притягательностью особой искренности и пылкости чувств юного существа, способностью ощущать и себя моложе, когда оно рядом, через его наивные мечты и желания возвращая и себе способность мечтать и чувствовать радость бытия, и т.д. У молодых, естественно, ничего подобного нет, напротив они как правило не обнаруживают в себе особой тяги к людям, обремененным привычками и представлениями незнакомых им прошлых лет, романтического интереса к зрелости у них не слишком много. Тем показательней существенно менее отчётливая возрастная дифференциация у состоящих в браке или связи среди указанного контингента, прежде всего в сфере искусства, и далее по убывающей в бизнесе, политике, труде, образовании и спорте. Парадокс в том, что в обществе данное явление не находит никакого осуждения. Судить безусловно непросто, это в статистических цифрах оно вызывает сомнения, а при взгляде на каждую конкретную пару… чёрт его знает, вдруг у них и вправду безумная любовь, лезть в чьи-то отношения и называть их аморальными руководствуясь лишь данными статистики глупо. Но допустим, известный кинопродюсер год от года упорно ставит на главные роли свою супругу, будто она лучшая актриса в мире. Даже в таких случаях нигде не увидите вы ни слова критики, хотя это явно коррупционный способ распределения ролей, порождающий систему, когда качество культурного продукта приносится в жертву личным потребностям горстки людей, а таланту намного труднее пробить себе дорогу к признанию честным путём. Меркантильная романтика не всегда предполагает именно разницу в возрасте и чаще всего не имеет оснований причисляться к коррупции. Если девушка мечтает не о прекрасном принце на белом коне, а о миллиардере на белоснежной яхте, согласном удовлетворять все её капризы и запросы, почему нет, брак по расчёту придумали не сегодня, он один из проверенных временем способов решить свои материальные проблемы. Коррупционную составляющую мы обнаруживаем лишь там, где расчёт направлен на продвижение карьеры, обретение славы или общественного признания. Случается, прослеживается в нём и состав преступления, к сожалению почти недоказуемый, например, продюсер выстаивает препоны на пути актрисы, чтобы вынудить её принять его ухаживания или отомстить ей за отказ, профессор становится чрезвычайно придирчивым и предвзятым к экзаменационным работам попавшей в сферу его романтических интересов студентки, и т.д., то есть речь идёт о принуждении.
  
  
• Бытовые приглашение или подарок. Характерно для представителей низшего и среднего социальных слоёв, ищущих расположения мелкого госслужащего для помощи в решении относительно малозначительно вопроса. Взяткой может стать приглашение на совместное посещение спортивной игры, концерта популярного артиста, ужин в дорогом ресторане, некий не слишком ценный предмет или даже просто деликатесный продукт. Одаривание производится под предлогом начальной стадии завязывающихся дружеских отношений, возникших на почве неожиданно «обнаружившихся» якобы общих увлечений чем-либо: обожанием одного певца, страстными болельщицкими чувствами к одной и той же спортивной команде, одинаковыми гастрономическими пристрастиями, и.д. Чаще всего подобная «дружба» одноразовая, закачивается сразу после передачи взятки, но случается переходит в регулярные совместные мероприятия, оплачиваемые всегда только взяткодателем «из дружеских побуждений».
  
  
• Фирмы-посредники. Занимаясь обиванием порогов самолично, человек бывает тратит годы на оформление чего-нибудь, получения разрешения и т.д., судится, жалуется в разнообразные надзорные органы, а результатов ноль. Фирмы-посредники ходят по инстанциям вместо него, за деньги избавляя от нервотрёпки и трат времени. Нередко секрет их успеха – доля чиновников. Последние целенаправленно ставят препоны любому посетителю, вполне осознанно и намеренно именно вынуждают людей обращаться к профессиональным просителям, решая тем сразу две важных задачи: 1) гарантируют себе коррупционный доход, и 2) получают его от тех, кто доказал свою надёжность, тоже не заинтересован стучать в полицию, и в курсе всех правил, знает, кому и сколько «давать на лапу», и как это сделать не оставляя следов.
  
  
• Платные расходные материалы. Если в государственном учреждении вас заставляют непомерно дорого оплатить некий бланк, формуляр или бюрократическую процедуру, это узаконенная форма вымогательства.

Данный перечень далеко не полон, но мы пожалуй не станем продолжать его, иначе он грозит не закончиться никогда. Осталось лишь прояснить, как же чиновники изловчаются делать всё вышеперечисленное несмотря на традицию проверять их на коррумпированность посредством детекторов правды. Вариантов у них в действительности не так уж и мало. Проверка их зачастую формальна, список задаваемых вопросов проходит бесконечное число согласований, выхолащивающих из него всё, что может быть неоднозначно интерпретировано, проводящая опрос служба порой состоит их «правильно» подобранных сотрудников, умеющих «правильно» настраивать ДП или подменять их в нужные моменты на подправленные, показывающие желаемый результат. Существуют курсы специальных тренировок по обману служебных ДП (это называют тренингами по защите информации), распространена замена костей черепа (якобы исключительно в эстетических целях) на препятствующие детектированию правды импланты, в продаже несложно найти препараты, снижающие стресс и реакцию организма на собственную ложь, в сети полно сведений о приёмах вербального перепрограммирования (простыми упражнениями человек приучает себя считать ключевые слова, такие как «коррупция», «взятка» и т.д. синонимами деятельности, которой ни разу в жизни не занимался, например постройки миниатюрных моделей парусных кораблей; когда его спрашивают «вы коррупционер», ему на ум немедленно приходит яркая зрительная ассоциация с чудаком, перепачканным стружкой и клеем, с игрушечным судёнышком в руках, и он абсолютно честно говорит «нет»). Технически подкованные или имеющие техническую поддержку в лице специалистов антидетектирования граждане способны разжиться устройством, дистанционно влияющим на показания ДП при помощи направленного сфокусированного лучевого, электромагнитного или иного воздействия, главное здесь заранее выяснить, какой моделью детектора тебя будут тестировать, чтобы иметь возможность подготовить нужный антиприбор. Наиболее же талантливый чиновник умеет беззаветно верить в собственную честность и порядочность несмотря ни на что, либо считает мздоимство не коррупцией, а частью профессии.

Злоуны

Именующее себя злоунами неформальное движение несмотря на свою относительную малочисленность хорошо известно гражданам современности в силу определённой общественной резонансности совершаемых им деяний. Злоуны – это сокращение от «злые клоуны», это люди, имеющие хобби разыгрывать окружающих, причём моральных пределов у их шуток нет совсем. Они могут ограничиться невинной проказой, ставящей разыгрываемого лишь в глупое смешное положение, а могут подшутить над ним с беспощадной жестокостью, доведя до ужаса, паники, шока, отчаянья или безысходности. Суть в том, что злоун никогда не раскрывает никому ни себя ни свою причастность к случившемуся. Бывает, они хвастают совершёнными «подвигами» перед друг другом, бывает, выкладывают видео о проделке на закрытых злоунских или публичных форумах (максимально стараясь умудриться сохранить анонимность), но нередко вообще оставляют всё в тайне, довольствуясь моральным удовлетворением. Представьте, что человек попадает в непонятную, глупую или страшную ситуацию, а затем к нему подходит некто и радостно говорит «улыбнитесь, вас снимает скрытая камера». В случае со злоуном никто не выходит и ничего не говорит, оставляя жертву розыгрыша один на один с происходящим. В результате это может закончится для неё чем угодно, в том числе стрессом, больницей, разводом, увольнением, тюрьмой, психическим расстройством и даже смертью.

Простой пример: один из любимых трюков злоунов – в магазине подложить покупателю в карман неоплаченные товары. И пусть он что-то докажет, когда его поймают на выходе. А если эти товары будут ещё и сомнительными с каких-либо позиций… Респектабельному мужчине наверняка постараются подбросить женское бельё или предмет женской гигиены. Иным жертвам конечно всё равно, другие же будут просто пунцовыми от стыда, и хорошо если в конце концов им всё же удастся подтвердить свою невиновность. В тюрьму за такую мелочь не посадят, но семью, работу и уважение в обществе потерять можно запросто. И это ещё далеко не самый худший сценарий. Что если подбросят не бельё и не в магазине, а скажем запрещённые наркотические средства или вещь с места преступления? К злоунству более склонны дети состоятельных граждан, элиты общества, пресыщенная развлечениями золотая молодёжь, в поисках новых ощущений они иногда способны на многое. Жизнь современному человеку значительно облегчают детекторы правды, с их помощью полиция быстро поймёт, виновно ли допрашиваемое лицо, проблема лишь в том, что показания ДП не принимаются к рассмотрению судебными инстанциями, и в данном случае это играет против подозреваемого. Улики налицо, а значит его непричастность необходимо доказывать. Благодаря распространённости средств видеонаблюдения и личной видеорегистрации истину скорее всего установить удастся, но гарантии всё же нет.

В запасе у злоунов немало разных трюков, есть такие, что дадут фору и Гудини. Бывает, они объединяются, действуя небольшими группами, что значительно расширяет их возможности. У них традиционно популярны манипуляции со слабительным (представьте силу и глубину переживаемых эмоций у человека, которому нестерпимо приспичило в общественном транспорте в час пик), забавы с суперклеем и скамейками, опрыскивание парфюмом или отправка якобы ответных любовных сообщений (как подарок для отношений между ревнивыми супругами), съёмки скрытой камерой неприглядных моментов или в неприглядных местах с последующим выкладыванием видео в открытый доступ. Они часто просят незнакомцев подержать или покараулить нечто. Например последить на минуточку за собакой. Которая обкормлена и имеет в желудке маленькую радиоуправляемую таблеточку. Одно нажатие кнопки и собачка вдруг начинает гадить с производительностью промышленного агрегата. В добавок конечно же неподалёку обнаружится полицейский, и если он заметит безобразие, бедолаге придётся убирать за «своим» животным. В идеале собака окажется ещё и похищенным домашним любимцем какой-нибудь важной особы. Бывает, что злоун действует в своём кругу, в компании приятелей, в школе, в высшем учебном заведении, на рабочем месте, тогда он может понемногу раскачивать почву под ногами жертвы в течение длительного времени, с удовольствием наблюдая за её мучениями. Основное отличие злоуна от других асоциальных и преступных элементов в отсутствии мотива или личной заинтересованности. Он пакостит ближнему своему просто так, от скучности бытия или для ощущения превосходства над обществом и его устоями, не пытаясь извлечь из этого материальную или иную выгоду, посему изловить его сложно. Иногда к злоунскому движению относят и маньяков – если их главный интерес не в убийстве, а сваливании ответственности за оное на невиновных.

В целом злоуны не слишком серьёзная проблема для общества. Их мало, чаще всего их деяния достаточно невинны и вызывают лишь смех у обывателя, недаром форумы, где они выкладывают свои видео, имеют большую популярность, иногда кадры их съёмок показывают даже в юмористических шоу на центральных телеканалах. Серьёзные преступления, совершаемые ими, редки, да и совершаются те всё же преступниками, а кем там себя считает злодей, злоуном, клоуном или дедом морозом, не суть важно. Злоуны может слегка асоциальны, может их действия часто подпадают под определение мелкого хулиганства или антиобщественного поведения, но это не повод равнять их с криминалом. Население в массе своей недолюбливает их, однако причина этому скорее в веющей от них уверенности в собственном превосходстве над толпой, чем в опасении пострадать от их рук. Хотя и опасение играет здесь определённую роль, потому что розыгрыши их с позиций морального ущерба всегда довольно жестоки. Даже когда штука безобидна и случайным свидетелям смешно, самой жертве не до смеха. Интересно что злоуны стали этаким оправдательным козырем для лжецов. Если жена почувствовала аромат чужого женского парфюма на рубашке мужа или обнаружила у него любовное послание, тот может отмахнутся от обвинений, выставив себя пострадавшим от рук пакостного движения. Какой-никакой, а всё же простор для манёвра, оставляющий место сомнениям и шансы выкрутиться. Заявление подозреваемого, что его подставили злоуны, будет обязательно рассмотрено полицией в качестве одной из версий при расследовании преступлений.

Участковый надзор

Практика участкового полицейского надзора является общепринятой в империи. Она подразумевает подразделение жилых кварталов в населенных пунктах на участки, и наличие в каждом из последних своего полицейского инспектора, или иначе, участкового. Обязанность которого знать всех проживающих на его подотчётной территории, проводить воспитательную работу и контроль за неблагополучными семьями, дабы способствовать профилактике и лучшей раскрываемости преступлений. Иногда бывает, надзорные функции выполняет местное отделение полиции, а самих участковых нет. Но чаще они всё-таки есть. Потому что их работа довольно своеобразна и при том весьма объёмна, требует серьёзных затрат сил и времени. Нагружать ей офицеров иной специализации нерационально. Участковый отвечает за знание местных жителей, он по ним эксперт, в курсе, кто чем занимается, может охарактеризовать любого. Он даёт им свои контакты, отвечает на их вызовы, вмешивается в их проблемы, если ситуация требует полицейского внимания, но не носит откровенно криминального характера. Он присматривает за населением, он этакий рыцарь и добрый фей-защитник (в идеале – когда с максимальной ответственностью и добросовестностью относится к своему делу), разруливающий мелкие конфликты и удерживающий не очень сдержанных граждан от необдуманных поступков. Раз в определённый период времени участковый обязан лично провести беседу с каждым проживающим на его территории. С неблагополучными и асоциальными семьями это полагается делать чаще – как минимум ежегодно, с благополучными допускается растягивать паузы между встречами до двух-трёх лет. Люди вольны отказаться от беседы с ним, силой никто не заставляет, правда когда они отказываются, им чуть-чуть понижают КГО (коэффициент гражданской ответственности – специальная характеристика, определяющая для государства полезность гражданина как члена общества, подробности см. в подразделе о КГО раздела об империи).

Считается, главное достоинство участковой инспекции в том, что она есть, как таковая. Она неплохое средство снижения бытовых преступлений и хулиганства. Без надзора у некоторых индивидуумов часто присутствует иллюзия «невидимости», они не контактируют с правоохранительными органами и потому глубоко в подсознании им кажется, тех и нет, делай что хочешь, никто не постучит тебе в дверь, если ты спрячешься за неё, потому что о тебе никто не знает, никто не ведает о твоём бытии, никакой ответственности никакой тюрьмы не существует, всё это из другой реальности. Конечно же кроме подсознания есть и сознание, и оно-то точно осознаёт, что это не так, что и придут, и постучат, и упекут, соверши ты что-нибудь противоправное, оно определённый якорь, помогающий склонным к асоциальности персонажам оставаться в рамках благоразумия. Но под действием сильных эмоций подсознание, случается, берёт верх над сознанием. Кто из нас не слышал о преступлениях, когда из-за сущей мелочи, из-за пустякового конфликта люди убивают друг друга, или когда ссора в семье оборачивается кровавой расправой над второй половинкой и детьми, когда человек утрачивает всякое человеческое начало, превращаясь в жестокого зверя. Во всех подобных происшествиях у преступника ярость, мстительность, ненависть, неприязнь перевешивают его рамки, не то чтобы он не помнит об ответственности – он не думает о ней, как бы забывает, потому что она не часть его текущей жизни, он живёт только настоящим. Или же он мнит себя главным, вершиной своего микросоциума, имеющей право карать и миловать. Регулярное присутствие участкового в его быту, даже если оно происходит всего лишь раз 1-3 года, всё равно оставляет в подкорке мысль, что ты под надзором, что ты часть общества и должен следовать его канонам, что есть над тобой нечто гораздо большее, чем ты сам, некая государственная система взаимоотношений, с которой у тебя имеется конкретное связующее звено в лице инспектора. Матёрым уголовникам конечно же всё равно, они с удовольствием пообщаются с последним и продолжат свою противоправную деятельность, а вот не уголовникам встречи с ним пойдут на пользу. Когда общество и закон принуждают тебя выполнять какие-либо шаги, приходить на беседу с полицейским, и ты подчиняешься, подчинение закону откладывается у тебя в голове как одно из привычных поведенческих действий, воспринимается правильным, адекватным и рациональным. Каковым собственно оно и является.

Участковый по образованию всегда «участковый полицейский инспектор». Это довольно узкоспециализированная профессия, скорее с уклоном в психологию, чем в силовые науки. Он не обязан владеть навыками обращения с оружием и обезоруживания (хотя наличие их у него приветствуется), он должен уметь правильно общаться и понимать аспекты поведения людей в общении, уметь замечать то, что собеседник пытается скрыть, быть в состоянии вызвать на откровенность, внушить доверие. Например если в семье царит рукоприкладство, хороший инспектор поймёт это, даже когда ему ничего не рассказывают. А если собеседуемые сильно волнуются, способен догадаться о причине их тревоги – мелкий ли виной тому повод или может у них труп спрятан дома. Впрочем, насчёт «догадаться», есть у него и более прозаические инструменты кроме психологической подкованности – в его оснащение входит очень добротный детектор правды. Участковый никогда не проводит расследований. Он ни за что не спросит подопечных, совершали ли те преступления – если для этого нет серьёзного повода. Иначе население просто перестанет с ним контактировать. Люди должны ему доверять. Во всяком случае, добропорядочные или в целом склонные к добропорядочности. Люди должны чувствовать, что он на их стороне и хочет помочь. Когда инспектор хорошо делает своё дело, при мелких проблемах с законом и правопорядком жители обращаются в первую очередь к нему, а иногда и при крупных тоже, и ещё охотно «стучат» ему на своих соседей. Бывает даже родители вызывают его, если их ребёнок совершил что-то немножко дурное, дабы тому сделало внушение наделенное полномочиями лицо.

Участковому нельзя вступать с подопечными ни в какие виды отношений кроме профессиональных. Он вроде бы всем и друг, но его не пригласишь, скажем, на день рождения или свадьбу, он вежливо откажется, сославшись на служебную этику. Если так случилось, что его настигли чувства (любовь) на его же участке, он обязан перевестись (хотя тут есть варианты, например, переезд возлюбленной и её семьи). Кроме того он не может проживать на своём участке, на своей территории ответственности, потому что вне работы он такой же гражданин как и все, и как и все прочие, должен стоять на учёте у кого-то из коллег, у другого инспектора. Он не может быть подопечным самого себя.


Читать далее: Раздел 31. «Армия. Часть1: Современная армия»
В оглавление

На главную страницу