На главную страницу
В оглавление | Листать разделы: <<< >>>
Боевая экономика это составная часть военной экономики – науки, изучающей экономическую сторону войн, все риски и выгоды от них, включая политические, финансовые, репутационные, социальные, культурные, демографические, и многие др. О военной экономике мы здесь говорить не будем, она столь многомерна и многогранна, что нам пожалуй не хватит и сотни томов для её более-менее детального изложения. Мы будем вести речь только о боевой экономике, т.е. науке, рассматривающей соотношение экономических потерь в бою или войне (как совокупности боёв) у принимающих участие в этом в бою или этой войне противоборствующих сторон. Говоря простым языком, боевая экономика есть наука о достижении превосходства над врагом в компоненте минимизации экономических потерь армии от ведения боевых действий. Расход боеприпасов – это ущерб, исчисляемый их стоимостью, получение повреждений от огня противника – ущерб, соответствующий стоимости последующих ремонтных работ. Трата энергии на движение и электроснабжение техники – тоже ущерб. Если после боя ваши экономические потери от него ниже чем у вашего противника, значит с позиций боевой экономики вы одержали победу. Безусловно экономическая победа не самая главная, бой преследует и другие гораздо более важные цели: выжить самому и уничтожить неприятеля, выиграть войну и получить от этого политические, территориальные, контрибуционные и т.п. выгоды. Боевая экономика всего лишь один из аспектов войны, один из множества элементов тактики боя, она не обеспечивает победы, но способствует их достижению, как и все прочие тактические элементы.
Основное мерило в боевой экономике, основная сравнительная компонента носит название «БЭУ». Что расшифровывается как «Боевой Экономический Ущерб». БЭУ – это разность между вражескими и собственными экономическими потерями, полученными в ходе боя. Сравнению могут подвергаться величины любого масштаба, от отдельных боевых единиц, таких как два солдата или два сателлита, до армий в целом. При этом формула расчёта БЭУ разнится для объектов разного масштаба. Если для двух солдат в качестве экономических потерь принимаются во внимание только стоимость истраченных боеприпасов и ремонта повреждённого вражеским огнём оборудования, то при сравнении двух армий в расчётах БЭУ учитываются: стоимость всех потерянных в ходе боя боевых машин, стоимость всех истраченных в ходе боя боеприпасов, стоимость эвакуации и ремонта всех повреждённых машин, стоимость утилизации неподлежащих восстановлению машин, стоимость лечения раненных солдат, стоимость выплат родственникам погибших солдат, и т.д. Так же сюда могут быть включены затраты на восстановление разрушенной гражданской и военной инфраструктуры и на локализацию экологических катастроф, если последние стали следствием боя и окажут экономическое влияние на последующий ход войны (потребуют незамедлительных восстановительных, эвакуационных или локализационных работ, уменьшая таким образом потенциал экономических и стратегических возможностей участвующей в войне страны).
Возникновение необходимости в БЭУ, как одном из альтернативных способов оценки результата боя, обусловлено прежде всего переходом армий на ведение боевых действий исключительно при помощи роботов и роботизированной автономной техники с полным отказом от использования в качестве непосредственно сражающихся живой силы – людей. Солдат-человек на поле брани желает одного – выжить, это его приоритетная цель, решение боевой задачи для него как правило не главное, оно лишь позволяет окончить бой и тем автоматически достичь приоритетной цели. В баталии между машинами всё с точностью до наоборот, выживание есть средство достижения основной цели – победы или выполнения поставленной боевой задачи, сама же война превращается в противостояние не только армий, но и экономик, эти армии производящих и содержащих. Потеря солдата – трагедия, потеря машины – материальный ущерб, измеряемый в её стоимости, возможностях военной промышленности по постройке новых экземпляров и транспортных расходах на доставку их к месту сражения. Добавим, что территориальная локальность не присуща современным войнам, целью боя не может быть захват высоты, сопки, берега реки, моста, вытеснение врага за некую границу, высокие скорости воздушной техники не предполагают ведения боевых действий в столь мелких пространственных масштабах. Цель всегда в уничтожении врага или в принуждении его к капитуляции, в крайнем случае к бегству. Всё это делает БЭУ важным мерилом успешности всякой отдельной боевой единицы в сражении. Уничтожила машина двух равноценных себе врагов прежде чем погибла сама, значит достигла приблизительно двукратного положительного БЭУ, оправдала своё создание. Заставила врага истратить на себя весь боекомплект, все заряды и ракеты, но осталось невредимой – причинила ему неплохой БЭУ. Погибла не нанеся противнику никакого урона – нанесла его собственной армии, как БЭУ, равный своей стоимости. Выживание машины не всегда важно, всегда важно какой ущерб она успела причинить неприятелю прежде чем была уничтожена, это определяет её полезность, её боевую эффективность. БЭУ позволяет объективно оценить эту полезность и эту эффективность в конкретных цифрах.
К наиболее распространёнными видами БЭУ относятся:
Учётом, подсчётом и статистическим анализом БЭУ занимается специальная аналитическая служба при штабе армии. Делать ей это не трудно, так как в штаб поступают полные сенсорные данные от каждой дружественной боевой единицы на поле боя – всё, что те видят, слышат, радарят, чувствуют всеми имеющимся сенсорами от детекторов радиоактивности и электромагнитной активности до сейсмических датчиков. Кроме того, штаб получает сведенья со спутников, аппаратов сенсорной разведки и т.д. и т.п. Информации у него предостаточно.
Иногда можно услышать мнение, что БЭУ не очень подходит на роль средства оценки результатов боя для отдельно взятых боевых единиц (под которыми мы подразумеваем боевые машины), так как бой не всегда бывает равным, а в неравном бою затруднительно добиться положительного БЭУ. Что если машина на своём локальном участке фронта вынуждена вступить в схватку с двумя, тремя, десятью врагами? Или она приносится в жертву, провоцируя огонь на себя, дабы дружественные силы имели больше шансов выжить и нанести больше ущерба противнику? В таких случаях её БЭУ очевидно будет плохим, но это никак не показатель её эффективности в битве. Всё верно, нужно лишь принять во внимание, что БЭУ всё-таки мерило скорее сравнительное, чем абсолютное. И оно ещё и тактический элемент, а не только оценка. Оно вводит критерий материальной стоимости и указывает стремиться к снижению потерь в нём в сравнении с неприятелем. В этом его польза. Скажем, если машина приносится в жертву, боевая экономика порекомендует жертвовать самой дешёвой или повреждённой из всех, причём предварительно максимально разукомплектовать её и возможно заминировать для использования в качестве бомбы. И т.п. Штабная аналитика преимущественно компьютерная, выстраивая план боя ИИ (искусственный интеллект) будет оперировать ещё одним дополнительным аргументом – экономическим. Вот и всё. Однако для равных сравниваемых величин БЭУ хороший показатель и для абсолютной оценки результатов боя. Например, если два солдата вступили в перестрелку друг с другом и оба выжили, на вопрос, кто из них проиграл, ответит именно он. Если две армии схлестнулись и временно разошлись зализывать раны, их БЭУ отлично проиллюстрирует, какая из них сражалась лучше. Не будет иных способов выяснить это, не по корпусам же уничтоженных боевых машин сравнивать понесённый ими ущерб. Мало ли какие бывают корпуса. При равном уровне технологического развития воюющих между собой стран масштаб их потерь техники в войне выражается её стоимостью и фактически более ничем. Хотя бы только поэтому боевая экономика важна с позиций современной военной науки.
Наряду с БЭУ в современной армии в ходу ещё два термина, непосредственно относящиеся к боевой экономике. Они так же имеют аббревиатурную форму – «ПБЭУ» и «БП».
И ПБЭУ и БП используются в расчётах как при выработке тактики действий штабными аналитическими структурами, так и при принятии решений интеллектом боевой техникой. Не то чтобы они определяющие параметры, но и второстепенными их не назовёшь. Они несомненно влияют на поведение боевых единиц в бою. Их значимость легко оценить по одному простому факту. Современная боевая машина приоритетной целью сражения видит реализацию своего боевого потенциала. Другими словами, причинение максимального БЭУ врагу. Да, порой ей могут ставить совсем иные задачи, в том числе полностью противоречащие данному приоритету. Однако суть от этого не меняется. Сама она, ведя бой, при отсутствии особых приказов вроде принести себя в жертву ради дружественных боевых единиц, или отвлечь огонь на себя, или оборонять некий объект любой ценой, и т.д., стремится реализовать свой БП.
Безусловно, влияние боевой экономики на поведение боевых машин гораздо существеннее, чем просто следование вышеуказанному стремлению. В качестве наглядной иллюстрации хорошо походит процедура осуществления машиной выбора себе цели и выбора боеприпаса для её (цели) поражения. Каждый такой выбор – продукт огромной аналитической работы, производимой и самой машиной и службами аналитической поддержки штаба, с которыми она постоянно ведёт обмен тактической и прочей информацией. Расчёты производятся конечно же не только с позиций боевой экономики, но и с её позиций их выполняется немало. И они порой чрезвычайно сложны в своей неоднозначности. Почти философичны. Ну например. Причинение меньшего ущерба вражеской боевой единице из стремления обеспечить лучшую величину БЭУ от использования менее эффективных менее дорогостоящих боеприпасов увеличивает риск, что ей удастся уничтожить вас первым, или же отступить и позже реализовать свой боевой потенциал, нанеся этим вашей армии значительно больший ущерб, чем улучшение БЭУ на разницу в стоимости между дорогими и не очень боеприпасами. Недостаточно эффективная трата сверхмощного боеприпаса, пусть даже с хорошим показателем БЭУ, но далёким от того, которое можно было бы получить при наилучшей реализации его боевого потенциала, ухудшит соотношение между общей боевой эффективностью своей и вражеской армий, обеспечивая врагу потенциальную возможность нанести больший БЭУ, чем он мог рассчитывать ранее. Отказ от надёжного уничтожения боевой единицы врага с очень высоким ПБЭУ посредством боеприпаса, стоящего гораздо дороже неё, может привести к ситуации, когда она успеет поразить ту дружественную вам цель, относительно которой её ПБЭУ максимально высок, и таким образом нанесёт вашей армии намного более серьёзный БЭУ, чем стоимость какого-то там боеприпаса. И т.п. Сделать тот или иной выбор – нетривиальная задача, у каждого решения есть свои риски и недостатки. Человеческий ум здесь не справился бы, благо от человека этого в нынешних условиях и не требуется. Интеллект машины при поддержке и рекомендациях штабных аналитических служб успевает принимать множество подобных решений за одно мгновенье. Нам же важно, что доля боевой экономики при их принятии, как видим, иногда может быть очень весома.
Искажение визуально-сенсорной картины боя считается следствием расцвета теории боевой экономики. Именно последняя подарила военным понятие БЭУ и обусловила важность стремления к превосходству в компоненте БЭУ в бою. Самый же простой из тактических приёмов достижения такого превосходства – провоцирование врага на неэффективную трату боеприпасов. Искажение визуально-сенсорной картины для этого идеально подходит. Осуществляется оно двумя способами: с помощью средств создания ложных целей и средств маскформации (маскировочной трансформации).
Вследствие массового применения средств создания ложных целей, маскировки и маскформации, для стороннего наблюдателя визуальная картина современного боя приобрела полнейшую ирреальность. Без сенсоров, а часто и с ними, совершенно невозможно определить, где конкретно боевая техника находится, какого она класса, где она настоящая, а где голопроекция, где прорезают воздух реальные ракеты, а где их имитации; машины постоянно зрительно исчезают, появляются, трансформируются из одного класса в другой, из мест, где ничего нет, вдруг раздаётся грохот выстрелов, возникают вспышки как от стрельбы, идёт дым, слышится гул нагнетающейся плазмы, лязг металла, журчание серводвигателей, сухой треск напряжённо работающих под тяжестью многотонной нагрузки киберорганических мышц, и т.д. Если называть поле боя огненным адом, то поле боя описываемого времени можно охарактеризовать как ад, где правит окончательно спятивший дьявол, где царит полный абсолютный хаос, где ничего нельзя понять и ничто не является тем, чем кажется. Не важно, наземный ли это бой, воздушный или орбитальный, визуально-сенсорные искажения будут в нём присутствовать в больших количествах, даже в комическом бою между двумя флотами их хоть отбавляй, боевые космические корабли безусловно не могут выдать себя за что-то иное, скрыть свой истинный класс или тип – масштаб не позволяет, зато ложных противокорабельных ракет и торпед они выпустят друг в друга немало.
В качестве противодействия ложным целям и для выявления настоящего вида изменённых посредством маскформации вражеских боевых единиц используется множество самых разнообразных средств: особые сенсоры, боеприпасы тестового воздействия, оружие огневой маркировки, существуют специальные алгоритмы распознавания ложных целей по их поведению (они не стреляют, они намеренно демаскируются и намеренно входят в зону поражения, а если говорить именно о маскирующихся под другие классы тяжести боевых машинах, их истинный класс возможно установить по плотности огня, составу и численности групп, в которых они действуют, характеру перемещений, общему поведению и т.д.). Наиболее эффективными средствами против ложных и маскирующихся целей служат сенсорное обеспечение и штабная аналитическая поддержка. Чем более боевая единица оснащена сенсорами разнообразных типов и чем интенсивнее она осуществляет обмен сенсорной и аналитической информацией с другими дружественными боевыми единицами и штабом армии, тем труднее ввести её в заблуждение.
Отметим, что удалённо сопровождающие свою технику операторы-люди получают визуальные и прочие сенсорные данные в уже обработанном аналитической службой штаба и интеллектом самой техники виде, эта картина не реальная, а воссозданная, и потому отображает всё в гораздо более правильном свете, не истинном, но близком к нему.
Практика применения специальных антитрофейных мер берёт своё начало из боевой экономики, порождена ей, будучи призвана не допустить улучшения врагом соотношения БЭУ в свою пользу посредством захвата важных материальных ресурсов армии. Некоторые виды военно-технических изделий исключительно дорогостоящи: боеголовки мощных противокорабельных ракет, тяжёлые боевые машины, системы гиперсвязи, корабли военно-космического флота – даже просто их потеря даёт существенное преимущество неприятелю, захват же преумножает оное преимущество в разы. История человечества знает примеры, когда переход военных складов в руки противоположной стороны кардинально менял ситуацию на фронтах. Ныне такое вряд ли возможно. Потому что противодействию трофейному захвату давно уже уделяется повышенное внимание. В качестве основных антитрофейных инструментов в армии применяется сразу два вида специальных мер: антитрофейная защита и антитрофейная служба.
Антитрофейная защита – это особые устройства или системы, предназначенные для препятствования использованию врагом захваченных военно-технических и инфраструктурных ресурсов. Так же нередко используются для предотвращения несанкционированного доступа к оружию и боевой технике, но это всё же не главная их функция. По способу исполнения средства антитрофейной защиты делятся на корпусные и интегрированные. Корпусные выполнены в виде отдельных приспособлений, которые либо монтируются заранее внутрь защищаемого от попадания в руки врага объекта и таким образом постоянно находятся в нём в ожидании команды на активацию, либо закладываются в него в момент опасности непосредственно перед активацией. Интегрированные технологически встроены в оборудование защищаемого объекта, являются частью его электронных систем, не могут быть удалены или извлечены без нарушения его работоспособности. Во многих случаях они даже не устройства, а всего лишь программные функции, при активации они либо требуют кода доступа, не позволяя без его ввода использовать оборудование (именно так самым примитивным способом реализуется защита от несанкционированного доступа), либо провоцируют перегрузки и выгорание электронной начинки. Интегрированные системы антитрофейной защиты в целом намного удобнее и гибче корпусных, большинство военной техники и военно-технических средств без своей электронной части превращаются в груду хлама, который намного рентабельней утилизировать, чем пытаться восстанавливать или ремонтировать. И всё же не всегда и не для всего интегрированные системы подходят. К примеру представим, что защитить от трофейного захвата нужно здание. «Интегрировать» тут попросту некуда, корпусные же средства прекрасно справятся и с данной задачей. Разнообразие корпусных средств антитрофейной защиты достаточно велико. Попытаемся перечислить основные из них.
Антитрофейная служба – это специальная армейская структура, назначение которой – трофейный захват подлежащей ремонту вражеской повреждённой боевой техники, эвакуация с поля боя подлежащей ремонту собственной повреждённой боевой техники и препятствование в осуществлении тех же функций врагу. Кроме того, именно антитрофейная служба имеет полномочия активировать антитрофейную защиту у потерпевших аварию дружественных боевых единиц (далее БЕ), у попавших под контроль врага важных военных объектов и т.д. Всю необходимую информацию о тактической обстановке, о положении и техническом состоянии дружественных и вражеских аварийных БЕ, о вероятном исходе боя и т.д., антитрофейная служба получает от служб штабной аналитики. На основании этих данных принимаются решения по каждой конкретной аварийной ситуации. Возможными вариантами решений могут быть:
Кроме того, антитрофейная служба осуществляет информационную поддержку дружественных сил по вопросам применения тех или иных боеприпасов в бою исходя из трофейных соображений. Например, она может рекомендовать ведущей бой БЕ применять более мощные типы боеприпасов, если её противник не представляет трофейной ценности или его трофейный захват не представляется возможным. По сути аналитическая составляющая антитрофейной службы интегрирована в службу штабной аналитики и является её неотъемлемой частью.
Термин «БЭУ», изначально служивший всего лишь аббревиатурой, сокращённым вариантом выражения «боевой экономический ущерб», постепенно обрёл в армейской среде более широкое смысловое наполнение, а вкупе с ним и статус полновесного слова, используемого не только как существительное, но и в качестве иных частей речи. Например один солдат может сказать другому: «он высадил бэу всю обойму» – имея в виду, что некто целую обойму расстрелял впустую. При этом слово «бэу» ни в коей мере не является синонимом слову «мимо». Фраза «он высадил мимо всю обойму» служит констатацией факта, что при стрельбе не произошло попадания в цель, т.е. что цели не было причинено ущерба. Фраза «он высадил бэу всю обойму» подчёркивает, что ущерб был нанесён, но не тому, в кого стреляли, а стрелявшему, что он причинил ущерб сам себе – во-первых экономический, так как бесполезно растратил часть боекомплекта, имеющего определённую материальную ценность, и во-вторых тактический – ведь этой растратой он сделал себя более уязвимым, дал врагу некоторое преимущество. Слово «бэу» подразумевает именно специфический вид ущерба, не заключая в себе никакой информации о попадании или непопадании. К примеру фраза «я отстрелял обе ракеты бэу» может означать как промах, так и поражение ложных целей, или незначительных, не стоящих траты ракет на них, или что ракеты попали в цель, но не смогли преодолеть её броню и потому не нанесли врагу заметного вреда, или даже что солдат успешно поразил желаемые цели, но теперь сожалеет об этом, считая реализованный ракетами БЭУ меньшим, чем он мог бы быть при трате их на какие-то иные цели.
При приближении окончания срока эксплуатации боеприпаса, не истратить его в бою или на учениях – значит нанести себе БЭУ, равный стоимости его утилизации.
Для технически или конструктивно излишне сложных боеприпасов и боевых машин, для которых характерен длительный цикл производственной сборки и существуют ресурсно-технологические ограничения на наращивание производства, БЭУ не может служить объективным показателем боевой эффективности. Когда производственные мощности или ресурсная база не в состоянии обеспечить достаточное количество этих боеприпасов и этих машин для восполнения полученных в ходе боя потерь, их ценность в военном смысле перестаёт быть равной их стоимости, становится выше неё. В подобных случаях боевая экономика при расчётах показателей боевой эффективности оперирует иными более сложными, чем БЭУ, компонентами, такими как соотношение БЭУ к затратам времени на производство-ремонт и т.п.
Боевая экономика изначально была рождена стараниями мегакорпораций в эпоху межкорпорационных войн. Для крупных бизнес структур бизнес всё, включая и военные действия. В последствии межкорпорационные войны сошли на нет, однако наработанные в ходе них концептуальные нововведения в области теории боя не пропали даром, вполне придясь ко двору и государственным военным. Потому что боевая экономика привносит больше логики в расчёты тактической структуры боя, делает её яснее и определённее. В современных условиях, когда воюет фактически только техника, а аналитикой занимается преимущественно искусственный интеллект, т.е. война становится прерогативой машин (которые, как известно опираются исключительно на логику), это важно вдвойне.
Читать далее: Раздел 35. «Армия. Часть5: Современные войны»
В оглавление
На главную страницу